Трансформация войны - [90]

То, что применимо к орудиям войны, в равной степени можно отнести и к одежде. Племенные воины всегда считали войну великим событием, дающим им повод облечься в самые пышные украшения, какие только у них есть, включая перья, плюмажи, маски и татуировки. Восхваление великолепного убранства героев всегда было неисчерпаемой темой великих эпических поэм о воинах. Хотя Август был намного более талантливым политиком, чем полководцем, статуя, которую он воздвиг в Форуме, названном его именем, изображает его в доспехах. Его примеру позднее последовал Марк Аврелий, который, если судить по его знаменитым «Размышлениям», по темпераменту был одним из самых мирных правителей, когда-либо живших на земле. Сохранившиеся образцы свидетельствуют, что средневековое оружие столь же часто ценили за декоративные достоинства, как и за практические. В 1799 г. мамлюки шли на бой, одевшись в лучшие доспехи и взяв свое лучшее оружие, из-за сильного желания завладеть которым французы, одержав победу, вылавливали из Нила их тела. Каждый посетитель музея военной истории знает, что целые состояния расточались на золотые шлемы, гравированные, рифленые и инкрустированные латы, лакированные доспехи и т. п.; даже сегодня на экипировку одного гвардейца британской королевской Конной гвардии уходит сумма, равная стоимости небольшого автомобиля.

Когда доспехи утратили свои функции и были вытеснены униформой, изобретенной в XVII в., потребовалось совсем мало времени, чтобы вновь вернулся вкус к декорированию. Правители XVIII в., такие, как Людовик XIV, Петр I и Карл XII, а также мелкие князья часто в качестве хобби занимались разработкой военной формы. Неудивительно, что многие костюмы, которые они придумывали, были столь же великолепны, сколь и бесполезны с военной точки зрения. Однако не следует думать, что накрахмаленные воротнички, сияющие пуговицы, высокие головные уборы, обтягивающие рейтузы, разноцветные погоны и напудренные парики предназначались исключительно для парадов. Напротив, на протяжении значительного периода истории, вплоть до наполеоновского периода, сами сражения представляли собой величайшие парады. Тогда, как и сейчас, армии, находящиеся на марше, добывающие продовольствие или занятые рытьем траншей во время осад, часто выглядели как сборища пугал. Однако накануне каждой крупной баталии войска можно было застать за усердной работой: они начищали до блеска оружие и приводили мундир в должный вид. Склонность современных археологов приписывать «церемониальные» функции любому дорогому, богато украшенному предмету, найденному ими, основывается на непонимании прошлого и сама по себе олицетворяет это непонимание. Как говорил Платон, битва — это как раз тот момент, когда мужчине надлежит быть нарядно одетым.

За последние полтора века увеличивающаяся дальность действия оружия и его растущая поражающая способность привели к тому, что пышные военные мероприятия стали еще более искусственными; одна за другой, и обычно против воли, армии были вынуждены отказаться от пышных мундиров и заменить их однообразной практичной униформой, защитный цвет которой сливается с местностью. Однако не далее как во время Первой мировой войны униформа была обычной одеждой для глав государств, за исключением президентов республик, которые по упомянутой причине выглядели бледно на фоне своих ослепительных коллег. До сегодняшнего дня пристрастие к униформе характерная черта определенных социальных групп, которые носят камуфляжные костюмы, высокие военные ботинки и форменные береты. Для лидеров многих развивающихся стран, как и предводителей партизанских движений, начиная от Жонаса Савимби и заканчивая Ясиром Арафатом, не было и нет ничего приятнее, чем гордо расхаживать в военной форме. Несмотря на то что в развитых странах этот обычай по большей части утрачен, здесь тоже военная униформа в определенном смысле остается наиболее характерным церемониальным облачением. От Пекина и до Белого дома — если правители хотят произвести впечатление, они окружают себя почетным караулом, одетым в униформу, которая, как правило, столь же бесполезна, сколь и напыщенна.

Помимо всего прочего каждая армия имеет набор предметов, специально созданных для того, чтобы служить символами, и считающихся намного более драгоценными, чем даже пролитая кровь. Знамена, флаги и тому подобные воплощения военной традиции имеют столь же древнюю историю, как и сама война, и в обычных обстоятельствах совершенно необходимы для поддержания воинского духа. Часто в истории они имели религиозное значение; к их числу относятся библейский Ковчег Завета и средневековая французская орифламма. Наполеон лично вручал орла каждому полку. В нацистской Германии считали, что флаги «освящены» Гитлером и кровью павших товарищей. С какими бы мифами они ни были связаны, считается, что значимость этих символов берет начало от высших ценностей того или иного общества. Еще более важен для нас тот факт, что их значимость неизменно возрастает по мере того, как воины несут их в бой, затем сражаются за них и, наконец, проливают кровь. Начиная с солдат Цезаря и заканчивая ветеранами наполеоновской Великой армии, история изобилует примерами того, как солдаты отдавали и отдают жизнь за свои знамена не потому, что те обладают какой-то практической или иной ценностью, а потому, что понятие «знамя» и понятие «честь» слиты для бойцов воедино. Когда награды теряют всякий смысл, а наказание перестает быть сдерживающим фактором, только понятие чести сохраняет свою власть над людьми и побуждает их маршировать под нацеленными на них дулами пушек. Это единственное, что человек может взять с собой в могилу, даже если, как это часто бывает, у него и не будет своей отдельной могилы.