Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни - [18]
Эта важная жизненная трансформация, для которой в западной культуре нет ни названия, ни понятия, приходит, когда человек, по словам историка религии Хьюстона Смита, начинает
«…свое истинное взрослое образование, чтобы открыть, кто он есть на самом деле и для чего дана жизнь. В чем секрет “я”, с которым он был так близок все эти годы и которое тем не менее остается незнакомцем. Что скрывается за фасадом мира, оживляя и упорядочивая его, – и с какой целью?»[17]
Как и предполагает индуистское название этого этапа жизни, переход к нему означает удаление от мирских дел в лесное уединение для учебы и размышлений.
Это – важный сдвиг второй половины жизни, и это не то же самое, что наш уход на покой, потому что это – трансформационный переход во что-то, а не просто от чего-то. Признаем мы это или нет, но эта трансформация коррелирует с внутренними изменениями, очевидно просматривающимися в жизни многих американцев. Она отмечена растущей озабоченностью в отношении значимости и значения того, что человек сделал в своей жизни, а также потерей интереса к простому успеху. Один из участников семинара по трансформациям облек это в такие слова: «Я рано ушел на покой, однако я сделал это не ради отдыха как такового. Меня не особенно привлекало сидение на пляже или копание в саду, но я хотел потратить это время… ну, чтобы подумать. Знаю, это звучит глупо. Я никогда не был мыслителем и всегда был так занят продажами, что никогда много не читал. Но все же, хотя я и не могу точно сказать почему, сейчас мне действительно нужно время, чтобы подумать». Несколько других участников семинара из тех, кто постарше, понимающе кивали.
Этот сдвиг наблюдался и у пациентов среднего и пожилого возраста швейцарского психиатра Карла Юнга. Он описывал типичное мировоззрение подобного пациента так:
«Социальная востребованность больше не является его целью, хотя он и не отрицает ее желательность. Будучи полностью осведомленным о том, что его творческая деятельность не представляет социальной значимости, он рассматривает ее как способ заниматься саморазвитием»[18].
Процесс развития на этом этапе сродни созреванию. Неудивительно, что он не сказывается на показателях видимых изменений – разве что в негативном смысле, как, например, потеря интереса ко внешним достижениям.
Трансформации заката человеческой жизни более загадочны, чем трансформации ее утра, так что обычно мы склонны списывать их на последствия физического старения. Но в этот период происходит что-то более глубокое, что-то имеющее такой же целенаправленный характер, как и развитие социальных ролей и межличностных связей первой половины жизни. Потеря интереса к достижениям, мотивировавшим вас в первой половине жизни, уравновешивается ростом психологических и духовных потребностей.
Существует великий миф, описывающий этот сдвиг от утра человеческой жизни к ее закату, изменение от двух ног к трем. Это миф об Одиссее, греческом герое Троянской войны. Он старше, чем многие другие воины, женатый мужчина средних лет и отец почти взрослого сына с острова Итака. В буквальном смысле эпос, носящий его имя, повествует о таинственных неудачах, которые превратили его 3-недельное плавание домой в 10-летний поход, но на уровне метафорическом – это рассказ об ином виде странствия. Это не просто путешествие, но, скорее, путь личной трансформации, который становится возможным после того, как вы посвятили довольно долгое время мирским делам. «Одиссея» настолько незабываемо рассказывает об этом долгом возвращении на родину, что представляется уместным подробнее его рассмотреть.
Эта история начинается с трудностей. Как сам Одиссей объясняет каждому желающему слушать, проблема состоит в ужасном и неожиданном поражении непосредственно сразу после огромной победы в Трое. Одиссей и команды с 12 кораблей высадились на берег у города Исмар. Они просто хотели запастись провизией и вином для поездки домой. Храбрым победителям с равнин Трои Исмар казался легкой добычей. Но что-то пошло не так. Солдаты сразу не отплыли, а задержались и слишком много выпили; соседнее племя спустилось с гор и застало их врасплох, и эти великие воины, избитые и раненые, с позором были изгнаны обратно на свои корабли.
Что же произошло? Как это могло случиться? Ведь Одиссей как раз и славился успехами подобных набегов – но сейчас его стратегия провалилась. Инцидент при Исмаре задает тон всей «Одиссее»: на протяжении всего повествования Одиссей разными способами приходит к открытию, что он перешел какую-то загадочную черту в своей жизни и все, что раньше работало на него, теперь работает против. Как и многие из нас, Одиссей учится медленно, а скорее медленно забывает, так как самой трудной задачей для него оказывается как раз необходимость забыть многое из того, что привело его к середине жизни и к пику славы.
Давайте рассмотрим попытку Одиссея безопасно проплыть между Сциллой и Харибдой, монстром и водоворотом, ставшую в западном воображении символом безвыходного положения, невозможности сделать выбор. Чародейка Цирцея объясняет ему, что он преодолеет этот узкий пролив, только если не будет сопротивляться опасностям на своем пути. Одиссей возражает, заявив, что он – великий Одиссей и никогда не уклоняется от боя. «О необузданный! – отвечает она. – Снова труды боевые и битвы в мыслях твоих! Уступить и самим ты бессмертным не хочешь!» Когда Одиссей прибывает в узкий пролив, он забывает запрет чародейки:
