Трансфинит. Человек трансфинитный - [35]

Мое пространство — это моя материя, а мой дух — это мое время, и вот мое пространство изнашивается, а мой дух возрастает, они движутся в противоположных направлениях.

Резиновость пространства-времени. Почему километры могут быть большими и малыми? а так же и секунда? Почему именно скорость света, скорость безинерциальных частиц является предельной? Потому, что это в нашем мире, а наш мир электромагнитен? Именно через эти отношения мы не можем пройти? Именно это — плотность, пространство и время нашего мира? И — так ли коротки короткие секунды и так ли длинны длинные километры?

Длины оказываются условны и обратимы при интенсивности, которая оказывается скоростью.

Фронт света, нарастающая лавина: свет идет или идет превращение?

Если мы движемся со скоростью, близкой к световой, — но движемся ли мы или пространство сквозь нас? Ладно, это уже другой и все еще смутный вопрос. Почему, перелистывая со столь большой скоростью пространства, проскакивая их, мы замедляемся в превращениях, — не замечая этого, совсем не замечая? а еще немного скорее — и нас уже нет; мы замедляемся до прекращения себя, до превращения в бесплотный свет. Метагалактические путешествия: те, что остались на Земле, умерли вместе со своими временами, а космопроходцы все еще молоды, но много ли они поняли, не прожи-вя этих земных веков? Дурная молодость вернувшихся. Проскочив огромные пространства, которые оказались малы, обернулись замедленностью процессов, невероятным тугодумием, они явились младенцами здесь, на Земле. Они рассказывают о каких-то своих решениях давних, начала их путешествия проблем. «Это уже не проблема, — говорят их правнуки и пра-пра. — Это уже давно не проблемы».

Возможно, и все-то наше хождение: хождение ног, хождение взгляда, хождение сердца, хождение понимания — только прокручивание через себя мира, ведь каждый раз мы — центр. Зачем-то Господу Богу понадобилась вот эта центральность каждой живой точки, протягивание ею всего через себя, — так что большое или малое, великое или ничтожное и даже ничто, бесконечности и конечности, скорости и медлительности — относительны, взаимопретворяемы. Как открытие множественности миров и даже вселенных ничуть не изменило центральности Земли с тех пор, как на ней случились человек и Бог, так и сравнительные размеры: великое, малое и всякое прочее ничуть не меняют центральности каждого присутствия, — это же совсем не географическое и даже не космологическое понятие.

;;

Ты — о присутствии.

Когда я занимался со студентами, всего труднее оказалось объяснить присутствие. Поскольку эта штука нематериальная. Это наша жизнь, наше присутствие в мире. Это личностное присутствие. «Присутствие» — буквальный перевод французского «прэзан» или латинского «презанс», «пре-зентис» от корня «сенсус», которое — чувство, мысль, смысл, сознание, направление, настоящее, подлинное. Дословно же: при , а вернее пре-суть-ствие. Если вы обратили внимание, все эти значения «сенсуса» — никак не вещи, не предметы, не материя. Помните наш разговор о Казанове, о «нек танги» и «нек тангере» — не тронуть, не быть тронутым? До этого не дотронуться, это даже не веянье. Но философ Хайдеггер, человек, который ввел это слово в философский обиход как обозначение личностного присутствия каждого в мире, говорит: присутствие весомее вещей. Почему, спрашивается, плотные вещи оказываются легковеснее того, у чего плоти нет — ибо тела наши весомы, но присутствие, бытие не имеет физического веса, и думающая голова тяжела именно потому, что она ворочает невесомыми вещами (вспомните труд невесомости в космосе), но нас не будет, а присутствие останется.

Пытаясь объяснить студентам, что такое присутствие, я плясал от простейшей неаддитивности — системы, не равной исходным количествам. Переходил к мирам гениев. Опять же «Яблоки» Сезанна: что прибавилось в его яблоках к яблокам исходным? Всего-то отношение, взгляд, но это уже несравненно больше, чем яблоки, — то самое мощное присутствие, которое весомее вещей.

Ты не можешь создать что-то, чтобы там не было еще чего-то, которое не Что. Ты не можешь это отфильтровать одно от другого. Материалисты волновались — отыскивали те линии, — материальное, считали они, — в которых проявлено присутствие. Они сердились на меня. я часто вызывал противоречие и отталкиванье в слушателях. и тогда чаще всего звучала фраза: «Что вы в этом понимаете? Вы не физик, даже и философ-то без подтвержденных званием полномочий». Но я обманул бы Бога без страстного вопрошения его Мира, и тюремные камеры разграниченного знания не для того, кто одарен (презан — ведь это и подарок) присутствием. Как каждый одаренный присутствием, я суверен познания.

Но оставим высокий штиль, вернемся к конкретному.

Как-то один из моих друзей, — чего-чего, а друзей у меня всегда хватало, — человек широких, серьезных знаний, не балаболка, как я, по поводу какой-то прочитанной мною книги, кажется это был Данин «Неизбежность странного мира», поморщился насмешливо:

— Все научпоп читаете, уважаемый! Несерьезно, Митмих, — это другой язык — вроде и наш, а понимаете вы нечто другое, чем написанное ученым. Другие основания, другие обозначения. Работать надо, постигнув авторский язык и, желательно, с первоисточниками. Или вообще не надо — в конце концов, нельзя объять необъятное.