Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [38]
Естественно, здесь мне могли бы хитроумно возразить, что люди лишь потому встали на путь высокомерия и заносчивости, что я им рассказывал о свободе и инициативе, а они, будучи прилежными учениками, бодро зашагали по этому пути, пока не встретились с гордыней, а поскольку к этому моменту, они мнили себя обладателями совершенства, гордыню люди восприняли как необходимое сопутствующее явление. Вот таким или аналогичным способом это могло быть аргументировано определенными кругами, поскольку они вечно ищут повод дискредитировать меня в глазах людей, но я говорил не только о свободе и инициативе, но и о том, что за них всегда и везде нужно платить ответственностью, причем в справедливой пропорции. И от этой платы я никогда не освобожу людей, поскольку и я должен был всегда вносить сполна эту плату, и никто мне не делал скидки.
Но вернемся к смерти. Итак, она появилась в этом мире, что не было для меня неожиданностью, ибо когда-нибудь это должно было произойти, хотя я взял себе за правило сначала давать людям (поскольку их было еще очень мало) больше времени на Земле, чем это необходимо сегодня, когда людей больше чем достаточно, и дело никоим образом не упирается в конкретного человека. Исходя из этого, я никак не могу понять, почему люди так стараются изгнать смерть из своего мира, что, впрочем, им никогда не удастся, это я могу сказать уже сейчас. Мне появление смерти не очень помешало, хотя и произошло оно при таких обстоятельствах и таким образом, что со временем смерть в такой ситуации стали называть неестественной смертью, но я, честно говоря, не понимаю такого термина, ведь на протяжении всей своей долгой истории люди блестяще доказали, что они просто не могут не лупить друг друга при первом удобном случае по голове или изводить еще более утонченными методами. Следовательно, такое поведение можно по праву считать частью человеческой природы, поэтому убийство можно называть естественной причиной смерти, во всяком случае, таковым оно было всегда и везде.
Меня при этом не трогали вопросы морали, ибо, если быть точным, Каин, конечно, совершил большую глупость, но он не нарушил никакого запрета, поскольку на тот момент ни Бог, ни я не давали людям заповеди: «Не убий». Не знаю, какие для того были причины у Бога, но я не занялся этим из-за важных дел на границе моего мира. Хотя в то время такая заповедь была актуальна, как никогда, ведь с кончиной Авеля смерть ликвидировала одним ударом четверть населения Земли, и быстро, восполнить его не представлялось возможным. Помимо прочего, я твердо убежден, что Бог был очень рассержен, ибо внезапный уход Авеля резко уменьшал шансы на продолжение рода и размножение людей, что было самым заветным Его желанием.
Но Бог так и не объявился, и я опять был вынужден решать все проблемы. Теперь нужно было быстро решить две проблемы: во-первых, не допустить дальнейшего убывания населения, поскольку Каин после своего поступка был в скверном настроении и мог после убийства брата придумать нечто вроде суицида. Он стенал и плакал о том, что совершил самый страшный из всех грехов, что все будут теперь показывать на него пальцем, хотя этих «всех» было не так уж много, но Каина такого рода рациональные аргументы не успокаивали. Каин говорил, что он сам теперь находится под угрозой, так как теперь все знают, как можно убить человека и что это, в конечном итоге, не так уж сложно и любой может проделать это в свою очередь с ним.
Да, это впервые появилась смесь из угрызений совести и чистого страха перед наказанием, которые, правда, в дальнейшем никого не отвратили от дурных поступков, если у того, кто их совершал, было на то твердое желание или полное безразличие. Уж поверьте мне, поскольку с тех пор я встречал немало людей, находившихся в той же ситуации, что и Каин, и меня тошнит от них, и я больше о них не забочусь, пусть делают что хотят. Каину я, правда, немного сочувствовал, поскольку меня в первую очередь волновали не грех или наказание, а выживание оставленного на мое попечение человечества. А во-вторых, я должен был позаботиться о том, чтобы Адам вновь познал Еву, даже если у нее не было для того никакого желания и она со дня на день ждала, когда же, наконец, наступит вполне заслуженный ею климакс. В конечном счете, мне все же удалось уговорить ее, и она родила Сета и еще нескольких сыновей и дочерей.
Чтобы успокоить Каина, я отослал его подальше, где он никого не знал, и где никто не знал его, что всегда является отличной предпосылкой для нового начала. Что касается женщин, то сначала Каин был довольно разборчив, и это не должно удивлять, ведь женщины моего творения были в то время несколько более волосатыми, чем это принято сегодня, причем волосы росли у них не только на ногах и руках, но и на спине, лбу и животе, так что мне сначала пришлось учить против их воли подстригаться, от чего некоторые женщины до сего дня упорно отказываются. Ну да ладно, таковы женщины. Прежде всего, Каин был первенцем совершенной женщины, которую звали Евой, и поэтому он по праву выдвигал большие претензии к женщинам, что его отличает от многих сегодняшних мужчин, но ведь они — посредственные сыновья посредственных матерей, поэтому, если они предъявляют претензии своим женам, им нужно немедля затыкать рот.
