Тракт. Дивье дитя - [4]
– …у Солиных-то, так живут, как кошка с собакой, редкий день не дерутся…
– …в Залызинской балке. Где большая балка расходится на две маленькие балочки, смекаешь?..
– …молчу… Ничего не говорю… а корову-то, чай, не минешь продавать… Останную-то…
– …уж всего-то навез, милые, всего навез… одного сахару, почитай, пудовик…
– …молчу… а корову-то, чай, все одно не прокормить… да, где уж…
Белобрысый веснущатый парень с физиономией открытой и веселой, взглянул в сторону Егорки и фыркнул:
– Рыжий рудого спросил: «Чем ты бороду красил?»
– Солнышко вызолотило, – усмехнулся Егор. К дразнилке этой и иным, похожим, он уже привык как к собственному имени. Мотнул рыжей гривой и подошел к стойке.
За стойкой сидел сам хозяин. Устин Силыч был милый человек, и всякий бы сказал, что он человек милый. Полное улыбчивое лицо его, гладко выбритое и с ямочками на круглых щеках, украшали очки, подвязанные тесемочкой. Волосы, темные и кудрявые не по возрасту, напомаженные и расчесанные на пробор, новая синяя рубаха, серебряная цепочка, пущенная по жилету – все это говорило о том, что хозяин трактира – человек положительный и степенный. К тому же тон, которым он обращался и к гостям своим, и даже к половым, был чрезвычайно любезен.
– Васенька, – говорил он половому, когда Егорка подошел. – Ты на столик-то к печке жареной колбасы на гривенник отнеси, да поторопись, голубчик.
Половой, сивый взъерошенный парень, кивнул и исчез. Устин Силыч поднял глаза на Егорку.
– Милости просим, милости просим, – проворковал он, поправляя очки и лучезарно улыбаясь. – Чай, на попутном приехали?
– Да нет, господин хороший, – отозвался Егорка, улыбнувшись в ответ. – Последние три версты пешком дошел. Холодно нынче, осень ранняя будет…
– Чай, согреться желаете? Можно казенной, вроде, так сказать, живительной влаги…
– Нет, благодарствую. Чаю бы мне. А лучше еще – кипрея заварить. Кипрей держите ли?
– О-хо-хо, сударь мой, шутить изволите! Кто ж кипрей-то пьет, ежели чай самолучший с цветком аккурат из самого Китая к вашей милости доставлен?
Егорка смущенно пожал плечами.
– Коли нет, так и не надо. Так это я.
Устин Силыч поднял брови.
– Так вы это не шутите насчет кипрея-то? Верно, хотите? Да вашей милости все, что заблагоугодно! Васенька! Скажи, голубок, Нюше, пусть кипрея заварит, гость, мол, кипрея пожелал. За пару чаю-то мы пятак берем, а за кипрей-то – копейку…
Егорка положил на стойку пятак.
– Вы, хозяин, мне до пятака меду добавьте. Есть у вас мед?
– Ай-яй-яй, обижаете, ваша милость…
Егорка усмехнулся, отошел в сторонку, пристроился на краешке стола, за которым пили чай возчики и стал ждать.
И возчики, и прочие гости Силыча, искоса, украдкой – а кто и откровенно – поглядывали с интересом в Егоркину сторону. Надо быть, и обсуждали вполголоса. Можно понять – придя сюда, к людям, Егорка почуял, что выглядит не вполне так, как надо бы. Не то, чтобы плохо, а – нездешне…
И что волоса длиной по плечи да такого же цвета, как сосновая кора в солнечный день – не диво. Каких только волос не бывает на свете: и вороные, и русые, и пегие – всякие. В волосах человек не властен, какие уж от природы даны. Лицо бледное, чистое да тонкое, по здешним местам скажут – барская косточка, но пусть говорят. Отчего бы не барская? Глаза, положим, зеленые, да не всем же голубые.
А вот с одежей перемудрили. Вот они на что глаза уставили: тулуп-то Егорка в тепле распахнул, а рубаха под тулупом зеленого холста – то ли фабричная, то ли домодельная, непонятно, а видно, что богатая. Даже уж чересчур богатая для прохожего человека. И штаны тоже – ни дать, ни взять господские брюки, а уж про сапоги и говорить нечего. За такие сапоги любой понимающий человек пять рублей отвалит, не жалеючи, да еще похваляться будет, что дешево купил. Да еще – скрипка. Но с этим ничего не поделаешь – скрипка, она голос души моей, без нее я – как калека, как немой, так что пусть уж болтают, что хотят.
Васенька принес кипрей, да в чайной паре, будто настоящий чай, а к нему чашечку, беленькую, как кусок сахару, и горшочек с медом – достаточно большой, чтобы проезжий гость не пожалел пятака, но меда в нем было на донышке. Егорка только усмехнулся.
Но только он успел отпить глоток кипрея и съесть ложку меду, только успел кивнуть мужику, который спросил: «Ты чей такой будешь?» – как вошел в трактир Влас, который задал корму лошадям, устроил груз и собирался поужинать. Увидев Егорку, он сперва остановился в удивлении, а потом расплылся в улыбке, захватил табурет и уселся рядом.
– Вот ты, стало быть, каков есть, Егорка-музыкант, – сказал он с удовольствием и сообщил обернувшимся мужикам: – Он, то исть, крещеные, всю барскую науку превзошел и музыку играть умеет.
– Ты, Влас, зря не мели, – возразил Егорка, улыбаясь. – Когда это я тебе про барскую науку говорил?
– А я своим умом дошел… Ты, малец, тащи каши грешневой на две копейки, да чаю тоже…Так я ж и толкую – мужик-то, он более на гармонии или на балалайке музыку играет, а скрипка эта самая – струмент барский…
– Да не… – возразил черный лохматый ямщик. – В уезде на этих скрипках, чай, и цыганы играют…
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Надо же было хоть раз в жизни написать фэнтези о попаданце! Все пишут)))
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
Прибрежные селения страдают от набегов шайки викингов, которые грабят ирландские жилища и похищают женщин.Терлог Дабх, из клана О'Брайенов, идет по их следам. В схватке к нему приходит на помощь статуя Черного Человека, хранящая дух легендарного вождя уходящего народа пиктов — Брана Мак Морна.
Далекое будущее – будущее, куда более похожее на смесь мрачного Средневековья и жутких готических легенд.В городах-крепостях Святая Инквизиция охотится на мутантов – гарпий и гномов, гоблинов и оборотней…В лесах, которыми безраздельно правят мутанты, напротив, идет безжалостная охота на людей…Однако и те и другие безраздельно верят во власть и всемогущество таинственного Хозяина – сверхчеловека, способного снова и снова возрождаться в разных телах…И теперь из города в город, из леса в лес несется странный слух – в мир пришло новое воплощение Хозяина, юноша по имени Лука.На чью сторону он встанет?Выступит против людей – или против мутантов?Пока ясно одно: та сторона, на которой выступит Лука, одержит в войне победу…
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.