Трагические поэмы - [87]

(1567). Вскоре началась вторая война. Обинье вернулся в Сентонж к своему опекуну, который, видя, что его воспитанник, забросив книги, бьет баклуши, намеренно держал его взаперти, до начала третьей войны[632].

Услыша выстрел, которым, по условию, товарищи извещали его о своем выступлении в поход, затворник, одежды которого каждый вечер уносились к опекуну, спустился через окно на простынях, в одной рубахе, босой, перескочил через две стены и у одной из них чуть не упал в колодезь; потом у дома Ривру догнал товарищей, с удивлением увидевших, как человек в белом с криком и плачем бежит за ними: его ноги были окровавлены. Капитан Сен-Ло сначала пригрозил ему, чтобы заставить вернуться, но потом посадил в седло за собою, подложив грубый плащ, чтобы он не поцарапал себе зад пряжкой наспинного ремня.

В миле оттуда, на дороге в Рео, отряд увидел роту папистов, направлявшихся в Ангулем. Этот сброд рассеяли после короткого боя, в котором новоиспеченный солдат, одетый в одну рубаху, получил аркебуз и кой-какое снаряжение, но не хотел взять никакой одежды, хотя товарищи советовали ему одеться. В таком виде прибыл он на смотр в Жонсак, где несколько военачальников вооружили и одели его. В конце своей расписки он прибавил: «Обязуюсь не упрекать войну за то, что она меня разорила, потому что не могу выйти из нее снаряженным хуже, чем в тот день, когда в нее вступил».

Место сбора всех войск было в Сенте, откуда господин де Миранбо, губернатор этой области, побуждаемый родственниками юноши, хотел его вернуть домой сначала увещаниями, а потом и насильно; но юный воин нарушил обязанности повиновения и, сославшись на то, что стоит в карауле, покинул вышеупомянутого господина и своего начальника Сорибрана, согласившегося на его задержание; он прорвался сквозь целую роту, бежал и, поднеся шпагу к горлу двоюродного брата, следовавшего за ним по пятам, достиг дома капитана Аньера, который, как он знал, был в ссоре с господином де Миранбо. На следующий день в стычке между Аньером и Миранбо Обинье был первым, начавшим перестрелку, и чуть не убил своего двоюродного брата, сторонника Миранбо.

В ту лютую зиму, однажды вечером, пикеты господина Аньера расположились в виду неприятеля у замерзшего болота, так что вдали от огня люди дрожали от холода, а у костра мокли в грязи; старый сержант Дофен дал Обинье зажечь фитиль и, заметив, что он также продрог, одолжил ему свой шарф, к радости замерзшего юноши. Еще большие невзгоды претерпел Обинье в Перигоре, находясь при полку Пиля, и потом при возобновившейся осаде Ангулема, где он участвовал в штурме парка и добыл себе в городе снаряжение. При переходе к Понсу, на ночлеге, он в изнеможении перебегал от костра к костру и нашел свою роту только под утро, когда уже со всех сторон слышались сигналы к подъему. Все эти страдания не мешали ему отворачиваться при встрече со своими хорошо снаряженными двоюродными братьями, чьих упреков он желал избежать.

(1569). Будучи под Понсом, он опять участвовал в штурме. При взятии города он защитил свою тетку, которую хотел изнасиловать некий капитан Баншро. Он участвовал также в стычках при Жазнэй, в битве при Жарнаке, в большом сражении при Рошабэй, но упустил случай повоевать при Монконтуре, отступив вместе со своими земляками в местность, где подвергся опасностям не меньшим, чем в бою, ибо в то время господин де Савиньяк предпринял известное дело[633], описанное в первом томе «Истории», в книге пятой, глава 16-я; Обинье не пожелал рассказать в ней о том, как он рисковал, — притом столько раз, что вспомнил о своем неповиновении родителям и, молясь Богу, в смятении сказал, обвиняя самого себя: «Неукротимый человек будет укрощен страданиями», — и т.д.

При переправе через Дордонь ему помог крестьянин, сначала хотевший убить его; вслед за Обинье, против всякого ожидания, переправился и его конь, которого он с трудом вытянул из тины; миновав Иль в Лобардемонте, его проводник довел его до местечка Кутра, но не посмел пойти дальше. Упомянем мимоходом, что впоследствии к Обинье привели этого крестьянина из Фарга, по имени Перо, и Обинье узнал его среди представленных ему шести человек: у страха хорошая память. Въехав в Кутра, Обинье направился по улице и спустился к броду, но, начав расспрашивать о дороге, увидел бегущих к нему от мельницы четырех аркебузиров; они целились в него, а другие следовали за ними. Тогда, недолго думая, он бросился в воду и поплыл; плывя, он держал над водой тот пистолет, которым не пользовался в бою; и, коснувшись дна, он спасся наперекор тем, кто стрелял в него, и тем, кто бежал ему наперерез. Опасности, угрожавшие ему в этом деле, повторялись и впоследствии, как вы еще увидите; но ничто не могло его образумить.

Дабы вы имели понятие о необузданном его нраве, упомяну о том, как однажды, проходя в числе пятисот аркебузиров перед принцем Конде[634], он обозвал тех, кто снимал шапку, новобранцами. Заметив это и пожелав с ним познакомиться, принц велел предложить ему место у себя на службе. Господин де ла Каз предложил ему это в таких выражениях, будто желал подарить Обинье принцу. На то сумасброд ответил: «Знайте свое дело — заботьтесь только о поставке принцу ваших псов и ваших коней». Таков второй пример его неукротимого своеволия.