Трагические поэмы - [34]

Ты должен следовать за Генрихом Наваррским,

Необходимостью и мной самой влеком,

Лишь долгу следуя, отыщешь путь в мой дом,

Живу, пока живет она, ее такую

Люблю, преследую, гублю — сим существую,

Куда б ни шла она, иду за нею вслед,

Ни с ней, ни без нее мне передышки нет.

Боюсь, что твой король с тобою будет в ссоре,

Тогда обеих нас при нем не встретишь вскоре.

Тебе вослед пойдут ученики твои,

И станут их стезей уроны и бои,

Там выбор душ велик, высоких дум немало,

Там будет мне цена такая, как бывала,

И сам ты обретешь упорством и борьбой

В труде спокойствие, ограду в час лихой.

Будь счастлив! Знай, что я в пути твоем подмога,

Прости, что я тебе наговорила много».

Как мне вас жаль, сердца, которым чужд порок,

Которым жизнь двора — томительный урок!

Вам повезет, коль вас чума сия минует,

Коль вам властитель ваш доверие дарует.

Хотите вы сыскать поболее похвал,

Чтоб вас сей грязный дол совсем не замарал,

Чтоб ни огонь, ни кровь не запятнали чести,

Чтобы очиститься вам после в чистом месте,

Но будет сей приют прекраснее стократ,

Когда вы встанете охраною у врат

В Господень вечный храм, что станет большей славой,

Чем быть у недруга его рукою правой.

Уж лучше боль сносить, влачить нелегкий крест,

Чем быть хранителем ключей отхожих мест.

Бог изливает дождь над злыми и благими,

Неправых он казнит и правых вместе с ними.

Покиньте, словно Лот, Гоморру и Содом,

Вам, души чистые, не сгинуть бы потом

В числе отверженных. Что толку хмурить брови

И небо укорять, бранясь на каждом слове,

И головой качать с вождями заодно,

Которым властвовать над бурями дано?

Опорой деспотам вы станете в итоге,

Им поклоняетесь, как будто это боги,

Хотя они несут несчастным тьму невзгод,

Вы им потатчики: воды набрали в рот.

Но Божий сын грядет, дабы воздать за слезы,

Он срежет королей, как режут гроздья с лозы,

Он вскинет прут стальной и примется карать

Ничтожных сих божков бесчисленную рать,

А заодно и вас. Как встарь, громами грянув,

Ударят молнии, и кедров-великанов,

И вековых дубов стволы падут стремглав,

Но вы увидите цветочек среди трав,

Дрожащий на ветру, вблизи кустарник мелкий,

А также мордочку в дупле сидящей белки,

И птиц под куполом, откуда град и дождь,

В чащобе кабана, оленей среди рощ,

Пчелиных ульев ряд, жилищ пастушьих крыши,

Одни на всех ветрах, другие там, где тише.

КНИГА ТРЕТЬЯ ЗОЛОТАЯ ПАЛАТА [188]

В небесной храмине над огненным престолом

Предвечный воссиял пред множеством веселым

Склоненных ангелов: небесный высший круг

Все девять степеней собрал Господних слуг.

Восставши на ноги, святое войско Божье

Подъемлет головы от тронного подножья,

На арку радуги глядит, и в тот же миг

Скорей, чем зрак мигнул Владыки всех владык,

Пришло в движение, немедля взмыть готово,

Как стрелы по ветру, как ветер и как слово,

Лететь к стадам святых, чтоб сих овец пасти,

От зла их уберечь[189], от гибели спасти,

В глубокой темноте светить им ярким светом,

Обиды отражать от них, разя при этом

Их притеснителей, а орды палачей

Гнать от Господних врат при помощи мечей.

Мерцающий огнем клинок в руке сжимая,

Закрыл для грешных вход крылатый стражник рая,

Один из Божьих слуг рассек морскую гладь,

Другой убогому богатство послан дать,

Униженному честь, дрожащему надежду,

Поверженным помочь и просветить невежду.

Другой, к жестокому владыке прилетев,

Одетому в броню, являет Божий гнев,

Страшит надменного, вершит его паденье

И заживо червям бросает на съеденье.

Кто целый край хранит, кто город, кто дворец,

Кто только пастыря, кто множество овец,

У каждого из нас хранитель есть, чье око

Под кровом Божьим зрит, сколь веруем глубоко,

Возносят ангелы в заоблачную даль

Святых страдальцев стон, их слезы и печаль.

У трона Вышнего возник в поту и пене

Лик Справедливости; заслыша плач и пени,

Все расступаются тотчас, и вот она,

Чей горемычный взор сокрыла пелена

Волос распущенных подобьем покрывала,

Очам Предвечного, сияющим, предстала,

Затем склонилась ниц, трикратно вздох издав,

И горько вопиет о попиранье прав:

«Покинув грязный дол, где правят грех и лживость,

Пришла к Тебе Твоя, о Боже, Справедливость,

Которой Ты велел законы возвещать,

Свою доверил власть, вручил свою печать,

Припав к Твоим стопам, ищу Твоей защиты,

Лицо мое в крови, уста мои разбиты.

Твоя сжимает длань секущий гневный меч,

Готовый нынче зло погибели обречь.

Верни же дочери права своею властью,

Чтоб добрый шел к добру, а злобный шел к злосчастью,

Чтоб награждать одних, других карать хлыстом,

Дабы путем кривым земля не шла потом.

Чтоб мог Ты лик земли лобзать, на Твой похожий,

Верни мне мой удел десницей грозной, Боже!»

Тут светлой Благости раздался голос вдруг,

На небе сводчатом, земной покинув круг,

Явилась гневная, сияньем крыльев белых

Усугубила свет в заоблачных пределах,

К престолу подошла, колени преклоня,

В глазах сверкает гнев сполохами огня,

И кроткая душа, не ведавшая злого,

В негодовании такое молвит слово:

«Земля, о Господи, Твоих творенье рук,

Но о Создателе ей вспомнить недосуг,

Изменница в слепом безумье все забыла,

И не страшит ее Твоя, Всевышний, сила.

Став славою Твоей, она изгнала прочь

И славу, и меня». Тут Божья третья дочь

Пришла, Благоприязнь: «И мне скитаться ныне,

И мне грозит земля, подобная пустыне,