Трагедия казачества. Война и судьбы-5 - [4]

Ведь если смотреть беспристрастно, мы и были зачинателями того свободного выражения антикоммунистической народной воли, которое, наконец, началось и продолжается теперь в нашей стране.

Прочтите наш программный документ — Манифест Комитета освобождения народов России, называемый в эмиграции Власовским манифестом. Документ, созданный под конец войны в стане врага, в атмосфере оголтелого фашизма. Вы убедитесь в том, что Освободительное движение было истинно демократическим, народным движением. За воплощение его идей восстали все народы, находившиеся под властью коммунизма, и восстают еще пребывающие под его властью. Истинные демократы, плюралисты и сейчас, по прошествии более полувека со времени обнародования Манифеста не могут не признать доподлинно народных чаяний, заложенных в его основу.

Взгляните на мой жизненный путь. Враг ли я моему народу? Изменил ли я моей Родине? Или я, может быть, пусть маленький, но боец за ее освобождение от коммунизма?

Предатели ли мы или жертвы предательства?

* * *

Филипп Михайлович Легостаев — активный участник Освободительного движения и видный деятель второй эмиграции. Бывший помощник начальника штаба РОА по строевой и физической подготовке (1944–1945), один из организаторов и руководителей Союза молодежи народов России (1945), впоследствии (1949) оформившегося в СБОНР. С 1949 г. член руководящего совета СБОНРа и начальник штаба СВОДа (Союза воинов Освободительного движения).

Ф.М. Легостаев родился в 1911 г. в деревне Павлово Вологодской губернии. Учился в Архангельске, некоторое время работал там помощником пекаря. Перебравшись в Мурманск, плавал на рыболовных траулерах юнгой, коком, матросом. После успешной командировки в Данциг для приемки и перегона в Мурманск траулера, построенного по советскому заказу, был назначен ответственным секретарем по физкультуре Архангельского горсовета, а затем и председателем бюро физкультуры Северного краевого совета профсоюзов.

Результативная работа на этих должностях открыла Легостаеву в 1932 г. дорогу в ГЦОЛИФК (Государственный центральный ордена Ленина институт физической культуры им. Сталина) — привилегированное военизированное учебное заведение в Москве, считавшееся резервом охраны Кремля. Закончив институт, работал преподавателем физкультуры в Высшей партшколе (Высшая школа парторганизаторов при ЦК ВКП(б)). С 1937 по 1939 г. — начальник группы руководящих и инструкторских кадров, а в 1940–1941 гг. начальник отдела кадров Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при СНК СССР.

В период 1939–1940 гг. Легостаев участвует в польской и финской кампаниях в должности командира роты. По окончании финской войны он член подкомиссии по демаркации границы. С 1942 г. снова в армии в должности первого помощника начальника оперотдела штаба 8-й стрелковой дивизии. В ноябре 1942 г., выводя из окружения группу из 170 бойцов и командиров, после неравного боя попал в плен и до 1943 г. находился в пересыльном лагере для военнопленных под Рославлем. Там вступил в ряды РОА и до 1944 г. работал начальником физической подготовки в Школе пропагандистов РОА в Дабендорфе.

Энергичная работа Легостаева в Освободительном движении в послевоенный период имела следствием необходимость в 1951 г. покинуть Мюнхен, «столицу второй эмиграции», и поселиться в Венесуэле. Продолжая оставаться одним из наиболее активных и последовательных членов СБОНРа, он основал в Каракасе в 1952 г. Институт физических методов лечения, а в 1958 г. — Школу лечебного массажа и бессменно руководил этими учреждениями вплоть до последнего времени. Эта сторона его деятельности отмечена венесуэльским орденом «За трудовые заслуги» I степени.

В 1995 г. Ф.М. Легостаев передал свой личный архив в ГАРФ.

Павел Поляков ПРОЩАНЬЕ

Мои станичники лежат,

Давно в сырой земле зарыты.

Заглохли песни. Не звенят

Лугами конские копыта.

Собрались в Ялте, да, на пир,

Ослы и дьяволы совместно,

И он погиб — казачий мир,

Чтобы вовеки не воскреснуть.

И ставя памятник ему

И Славе в Поле отгремевшей,

Пойду я к Богу моему

С душой от боли онемевшей.

Не скажет мне ни слова Он,

Лицо свое в ладонях кроя…

И лишь Христа повторный стон

Напомнит мне кровавый Дон,

Мое отчаянье земное.

* * *

ВОТ И ВСЁ

Вот и всё!

А как же страшно много

По-пустому улетевших лет

На тебе, пустынная дорога,

На которой утешенья нет.

Что ни шаг — напрасная утрата,

Что ни день — потеря, жертва, кровь,

А в конце — холодная расплата

За мечту, за веру, за любовь.

За любовь к чубатому народу,

Что, поднявшись в буре и огне,

Жизнь отдал за призраки свободы!

Веру в Правду передавши мне.

Веру в Правду… с песней, как в угаре,

С Дона нес. И выбился из сил,

И теперь вот, в голубом Изаре

Душу я под песни утопил. Вот и всё!

О жертвах, о казачьих

Здесь кровавый повторился сказ.

Здесь, где Запад скопом бьет лежачих,

Где последних доконают нас.

1945

* * *

По капризу бешеного рока

Я свою отчизну потерял,

И уйдя от дикарей востока

К гангстерам на западе попал.

Там нам пули вражеские пели.

Смерть неся восставшим казакам,

Здесь — остатних придушить хотели,

Здесь могилу выкопали нам.

Чтоб затмить английских конкурентов

Отнят голос был у казаков,