Трагедия капитана Лигова - [46]

Китобои стояли на мостике. Алексей торопился в Гонолулу, чтобы с первым же попутным судном попасть в Ново-Архангельск или в один из американских портов. Он экономил каждый час, чтобы скорее увидеть Лизоньку. Лигов понимал состояние товарища, разделял его чувство, но не хотел, отказаться от своей мысли — побывать в Японии, разведать о возможности сбыта там жира и уса.

— Быть может, в Нагасаки мы застанем какое-нибудь судно, что идет в Америку, — проговорил Лигов, и это склонило Алексея на его сторону.

— Там может быть такое, ты так думаешь? — с надеждой спросил Алексей и, не дожидаясь ответа, уверенно заговорил: — Ну конечно, они должны там быть. Ведь японцы начали торговлю с американцами еще в 1854 году, уже пятнадцать лет прошло.

Лигов, сдерживая улыбку, подтвердил, что товарищ прав. Команда шхуны «Мария» встретила сообщение о заходе в Японию с радостью. Всем хотелось отдохнуть после трудного шторма и посмотреть эту еще во многом таинственную страну.

Однако радость китобоев была преждевременной. Едва шхуна показалась у входа в бухту, как к ней навстречу устремилась большая шлюпка с таможенными властями. Они подали сигнал, чтобы шхуна остановилась.

Лигов подчинился просьбе, и скоро «Мария» застыла на дальнем рейде. На палубу поднимались японцы. Один из них был в европейском костюме, остальные в кимоно.

Японцы были вежливы. Они кланялись и что-то говорили. Лигов особенно почтительно поздоровался с японцем в европейской одежде, но тут же улыбнулся своей ошибке. Японец в пиджаке оказался переводчиком, который сносно говорил по-английски. Начались длинные утомительные расспросы о том, куда следует шхуна, кому она принадлежит…

Лигов заметил, что японцы были удивлены, узнав, что русские — китобои. Переводчик дважды переспросил капитана, и он подтвердил. Японцы быстро между собой о чем-то поговорили. Видя, что они все еще сомневаются, Лигов пригласил их спуститься в трюм, чтобы убедиться в правдивости его слов. Посоветовавшись, японцы выразили согласие. Двое в сопровождении переводчика двинулись за Лиговым. Взяв зажженный Ходовым фонарь капитан с японцами спустился в трюм. При виде бочонков с ворванью и кипы уса японцы издали возгласы не то восторга, не то удивления и вернулись назад на палубу. — Ну, теперь они пустят нас на берег? — нетерпеливо спросил Алексей. — Вон же стоят у пристаней два голландских и шесть американских судов!

Китобои посмотрели на японский город с бесчисленными одноэтажными домиками, густо усеявшими подножия и склоны сопок, окружавших бухту. Среди домов зеленели рощицы невысоких деревьев. Выше города на склоне сопок виднелись острые крыши храмов.

На просьбу Лигова разрешить русским китобоям сойти в город японцы ответили отказом. Кланяясь, переводчик сказал:

— К нашему глубочайшему сожалению, мы вынуждены с величайшим огорчением сказать вам, что это невозможно. В городе сейчас много болезней, и мы будем в большом горе, если кто из русских китобоев заболеет. Может быть, завтра болезней будет меньше, и тогда…

Переводчик говорил еще что-то, но Лигов уже не слушал его, а передал ответ японцев Алексею. Тот вспыхнул и негодующе сказал:

— Что они дурака валяют. Вон на берегу европейские матросы ходят. Я же отлично вижу!

Японцы делали вид, что не замечают возмущения Северова. Переводчик сказал, что они будут счастливы посетить их завтра, и все японцы вернулись в свою шлюпку. Затем переводчик вновь поднялся на шхуну и передал просьбу своего начальника, чтобы русские не смотрели на берег в подзорную трубу.

Как ни был зол Алексей, но он не мог удержаться от смеха. Шлюпка отошла от шхуны, и стоявшие в ней японцы еще несколько раз поклонились китобоям.

— Они будут кланяться даже тогда, наверное, когда начнут нас вешать на реях, — раскуривая трубку, сердито сказал Ходов.

…На следующее утро вахтенный доложил Лигову, что к шхуне приближается шлюпка с японцами. Капитан приказал спустить трап.

Когда на палубу поднялись пятеро японцев, Лигов увидел что среди них — трое вчерашних с переводчиком и один новый, невысокий, с карими глазами — внимательными и настороженными. На японце было черное с белыми редкими кружками кимоно.

Опять начались расспросы. Вопросы задавались те же, что и накануне. Когда речь зашла о китовом жире, японец в черном кимоно оживился и неожиданно для всех на хорошем английском языке спросил:

— Где вы били китов, капитан Лигов?

Удивление Лигова было не меньше, чем остальных, но он уклончиво ответил:

— В море! Где я имел честь познакомиться с вами?

— О, вас хорошо знают китобои, — с поклоном сказал японец.

— Вы тоже китобой? — продолжал спрашивать Лигов.

— Я бы хотел поговорить с вами в каюте, — сказал японец. Лигов провел его к себе и пригласил Алексея.

— Это мой товарищ и компаньон, — сказал он. — Прошу познакомиться.

— Кисуке Хоаси, — назвал себя японец и с неожиданной для японцев прямотой спросил: — Кому вы везете ворвань, господа?

— Ищем покупателя, — ответил Лигов, поняв, что любопытство Хоаси не праздное. — Продадим тому, кто больше заплатит.

— Компания солидных японских купцов, которых я имею честь представлять, желала бы узнать цену вашему товару.