Трагедии - [99]

С 1649 по 1653 г. он был воспитанником школы при монастыре Пор-Рояль, затем обучался в коллеже в Бове, потом снова в Париже, все время под эгидой янсенистов. Преподавание в этих учебных заведениях велось на новых для того времени началах. Кроме латыни оно включало греческий язык и литературу — впоследствии это ощутимо отразилось на творчестве Расина. Основательно изучались риторика, всеобщая грамматика, философия, логика, а также основы поэтики. Режим занятий для младших учеников был строгим и напряженным. Большое внимание уделялось формированию нравственных и религиозных взглядов воспитанников.

Духовная атмосфера, в которой прошли детские и отроческие годы Расина, была, таким образом, благоприятной для развития его интеллекта. Но, по-видимому, он рано начал тяготиться той опекой и аскетической строгостью, которая окружала его в янсенистской школе. Были и другие моменты, оказавшие в разном смысле влияние на становление личности будущего писателя и на его дальнейшую судьбу. Силой обстоятельств он оказался в центре напряженной идейной борьбы, сыгравшей большую роль в жизни французского общества XVII в.

Уже в предшествующие десятилетия янсенисты не раз подвергались гонениям со стороны официальной церкви. Атмосфера накалилась еще более после выхода «Писем к провинциалу» Паскаля (1656), которые были открытым обвинением иезуитов. Родственник Расина Никола Витар, принимавший близкое участие в его судьбе, имел прямое отношение к изданию и распространению «Писем». Сочинение Паскаля читалось и изучалось в стенах Пор-Рояля. Оно стало для Расина школой полемического искусства, которое он вскоре обратил против учителей своей юности и в дальнейшем широко использовал в своей литературной борьбе.

Годы учения имели для Расина еще одно — практическое значение. Янсенисты числили среди своих питомцев немало людей, принадлежавших к высшему аристократическому кругу. Расин рано соприкоснулся с этой средой, так непохожей на его семейное окружение, приобрел светский лоск и непринужденность в обращении, завязал дружеские связи, впоследствии сыгравшие немаловажную роль в его карьере. Несколько лет он провел в доме близкого янсенистам вельможи — герцога де Люинь, куда его ввел Витар, состоявший управляющим у герцога. С этой семьей вскоре породнился Кольбер, будущий министр Людовика XIV, в дальнейшем оказывавший неизменное покровительство Расину.

Однако по окончании коллежа жизненные планы двадцатилетнего Расина оставались крайне неопределенными. Положение «бедного родственника» делало сомнительной даже скромную карьеру провинциального чиновника, на которую он мог бы претендовать по своим семейным связям. Более всего его привлекала литература — еще в школьные годы он начал писать латинские и французские стихи, обратившие на себя внимание товарищей и учителей. Это увлечение Расина, поощряемое его новыми светскими друзьями, встретило резко неодобрительное отношение со стороны его духовных руководителей. По словам Расина, ему «слали письмо за письмом, анафему за анафемой». Однако в эту пору доверие и почтение Расина к его воспитателям были заметно поколеблены новыми отношениями и интересами, в особенности же удачным литературным дебютом: в 1660 г. он написал оду «Нимфа Сены» по случаю бракосочетания короля, она была одобрена официальными авторитетами в вопросах поэзии и напечатана. Тем не менее Расин, подчиняясь настояниям родственников, покинул столицу и отправился в городок Юзес на юге Франции в надежде получить там с помощью дяди-каноника какую-нибудь ни к чему не обязывающую церковную должность. Однако хлопоты дяди натолкнулись на сопротивление местного духовенства, и Расин, проведя два года в провинциальной глуши, без особых сожалений покинул Юзес и вернулся в 1663 г. в Париж.

Момент оказался как нельзя более благоприятным для его истинных устремлений: одним из аспектов новой политики, проводимой Кольбером, было официальное (в том числе и финансовое) поощрение наук и искусств, которые должны были прославить молодого короля и придать невиданный до тех пор блеск его царствованию. Старый поэт Шаплен, который еще при кардинале Ришелье считался арбитром в вопросах литературы и был секретарем основанной в 1634 г. Французской Академии, был уполномочен составить список кандидатов на получение королевских пенсий. Он вспомнил об авторе оды «Нимфа Сены», за которой к этому времени последовали и некоторые другие стихотворения в таком же духе, и включил Расина в список наряду с людьми, гораздо раньше зарекомендовавшими себя в области поэзии. Возможно, что помогли и давние связи Расина с окружением Кольбера. Во всяком случае он получил скромную, но почетную пенсию в 600 ливров.

Тогда же была написана первая дошедшая до нас трагедия Расина «Фиваида, или Враждующие братья», представленная труппой Мольера летом 1664 г. Сам Расин в предисловии к изданию 1676 г. называет в качестве основного источника «Финикиянок» Еврипида, но его пьеса гораздо большим обязана трагедиям Сенеки и Ротру и, отчасти, Корнеля. Это говорит о том, что вкусы и творческое лицо начинающего драматурга еще не определились, и он в значительной мере тяготел к напряженным коллизиям в духе поэтики барокко. Вместе с тем уже в этой подражательной вещи проступают некоторые черты, которые будут характерны для зрелых произведений Расина — лаконизм в построении сюжета, соблюдение трех единств, внимание к психологическому анализу.