Товарищи земляне - [49]

— Вроде, да…

— Пора! — прервал его дикий крик. Это был голос того самого человека, которого видел Сергей, прежде, чем закрыть глаза. В тот же миг землянин узрел, как две прозрачных капсулы образовались вокруг него и Сейны. Большая имела форму шара. Меньшая – эллипса. Сергей поднялся и осмотрелся. Плотно сбившись, все четверо – Он, Зен, Сейна и неизвестный спаситель – еле уместились во внутренней капсуле. Как только айсерийцы сосредоточились на создании оболочек и прекратили огонь, отовсюду, откуда только можно, тут же повыскакивали граксы и плотной стеной окружили прозрачные капсулы. Из пальцев каждого прямо во внешнюю оболочку начала разряжаться молния. Среди разноцветной массы балахонов выделялся высокий блондин в красном одеянии. Из раны в темени по белым волосам и источающему ярость лицу стекал узкий кровавый ручей. Обезумевший голос гракса прорвался к Сергею сквозь грохот молний:

— Пробить! Пробить защитное поле! — визжал от злости блондин, с досадой глядя, как Сейна сморщилась от напряжения, и из её целой руки вырвался яркий ослепляющий свет, который тут же заполнил всё пространство под внешней оболочкой и как будто стал ей опорой. Но долго держать на себе всю мощь атаки почти сотни элитных бойцов гракской армии Сейна не могла. К счастью, это и не требовалось: всё световое представление, состоящее из электрических вспышек и излучений, подпитывающих энергией защитное поле, продолжалось не более пары секунд. В следующий миг все четверо очутились прямо посреди двора того самого монастыря, где Сейна тренировала Сергея.

Все опасности битвы остались там – за тысячи километров. Теперь уже ничто не могло помешать Зену полностью погрузиться в мысли о ней. О той, которая уже впилась в него полным любви и сострадания взглядом. Забыв о своей раненой руке, Сейна уже собралась лечить мужчину, которого она была счастлива называть своим. Ведь к тем ранам на его теле, что увидел поначалу Сергей, добавилась рассечённая бровь, окровавленная челюсть и бросающие в холодный пот резаные раны, нанесённые хитрыми и ловкими бойцами красных балахонов.

Но тут произошло то, чего не смогла бы предположить даже Сейна, прекрасно знающая своего возлюбленного. Грохнув цепями, Зен упал перед ней на колени и, словно раскаявшийся грешник на исповеди, заговорил:

— Прости меня, любимая! Пожалуйста, прости!

— За что?! — в величайшем недоумении воскликнула она, даже не догадываясь, каким может быть ответ.

— Из-за меня, — Зен дышал очень тяжело. Вся его мускулистая грудь подавалась то вперёд, то назад с каждым вдохом и выдохом, — из-за моей недальновидности ты вновь подверглась неоправданному риску!

— Если ты про то самое сообщение, из-за которого я бросилась во Вьетнам, то тут нет ни капли твоей вины! — попыталась успокоить его Сейна, — откуда ты мог знать…

— Даже если и так, — решительно прервал её Зен, — даже если я невиновен в этом случае, что весьма спорно. То меня вполне можно упрекнуть в другом, более серьёзном проступке.

— В каком? — в напряжении приготовилась слушать Сейна.

— Информацию о том, что ты тренировала Юрия во Вьетнаме, я поместил в верхние, самые незащищённые пласты своего сознания. Я посчитал её маловажной. И именно в этом заключалась моя ошибка. Когда после года сканирования моего мозга они добрались до этих сведений, то мысля по аналогии, подумали, что там же ты будешь тренировать и Сергея. Они нашли у меня в голове точные координаты того самого места и направили туда своих воинов. Граксы несказанно обрадовались тому, что целый год их усилий был, наконец, вознаграждён, и произнесли вслух то, что узнали.

Зен неожиданно подался вперёд. Решительно и вместе с тем нежно обняв руку любимой, он прижался щекой к её ладони, закрыл глаза и заговорил быстрее. Трепет, с которым он произносил каждое слово, не шёл ни в какое сравнение с тем, что прежде слышала из его уст Сейна:

— Но любовь к тебе дала мне силы. Богиня моя! Остаться там, зная, что тебе угрожает опасность, у меня не было ни малейшего права! Целый год я ослаблял крепления цепей к стене, тихо, но сильно дёргая их, пока граксы не видят. Когда настало время последнего усилия, я вырвался из плена ради тебя. И как только мои глаза увидели небо, и я почувствовал, что помехи не такие плотные, я отправил тебе то самое короткое предупреждение. О том, что полсотни граксов прямо сейчас телепортируются во Вьетнам, чтобы убить тебя, но на помощь приду я. Рисковать и продолжать разговор мне не хотелось. Опасался перехвата и вычисления твоей частоты. Не волнуйся, любимая! Я успел сбежать вовремя! Ничего больше они от меня не узнали! Ни частот, ни агентурных данных! Ничего! Эта информация была под куда более крепкой защитой на самых глубоких уровнях моего сознания. А когда те самые полсотни телепортировались к тебе, я воспользовался временно открывшимся гиперспейсом. Всё, что было дальше, ты знаешь сама.

Зен прекратил говорить и ещё крепче прижался лицом к той самой руке Сейны, которую парализовало в бою ударом молнии. Но вскоре ей показалось, что она всё-таки ощущает прикосновение больших, сильных и тёплых рук своего мужчины. Жизнь стала постепенно возвращаться в повреждённую конечность, и вскоре Сейна почувствовала, как по её белой перчатке медленно стекают горячие капли крови того, кто посчитал бы за величайшее счастье принести себя в жертву ради неё. В этот момент она без каких-либо доказательств поверила бы, что в жилах Зена течёт расплавленный металл. Глядя на то, как он прижимает к своему разбитому лицу её руку, Сейна прошептала: