Товарищи китайские бойцы - [2]
Почему-то казалось, что старик, к которому вел нас юноша из Пекина, окажется именно тем насквозь пропахшим порохом давних боев солдатом революции, который тут же выложит нам множество замечательных историй о воинах китайцах, дравшихся под знаменами молодой Красной Армии.
Но этого не случилось. У седого морщинистого Шао Диня биография, как на грех, оказалась на редкость мирной. Он не только никогда в жизни не воевал, но даже отдаленного отношения к армии не имел. В молодости торговал вразнос чесучой и всякой мелочью, потом работал в артели, потом, служил сторожем. В этих местах живет давно, но никаких боев не застал. Когда приехал, здесь уже все было мирно и хорошо.
Мы спросили, не живут ли в Орджоникидзе старики китайцы, которые помнят годы гражданской войны и, может быть, участвовали в ней. Шао знал одного такого. Звали его по-русски Саша. Он был в Красной Армии. Показывал фотографию: на фуражке звезда, сбоку шашка. Крепко, видно, воевал. Но он умер лет шесть — семь назад, этот Саша. А жена осталась. Верой звать. Возле вечернего базара живет, рядом с отделением милиции. Вера много может рассказать. У нее память, как у всех женщин: что надо — помнит и что не надо — помнит.
По таким вехам, как вечерний базар и дом, где расположено отделение милиции, вдову китайского бойца можно было найти с закрытыми глазами. Двадцати минут не прошло, как мы уже сидели в гостях у маленькой чистенькой старушки, которая с первых наших слов стала хлопотливо доставать из шкатулки разные справки, удостоверения, бланки с печатями.
— Мой Саша и в красногвардейцах ходил, и в красноармейцах ходил, и в милиции служил, и с бандитами в горах боролся, — по-южному певуче говорила Вера Адамовна. — Хороший человек был — смирный, непьющий. Его здесь очень уважали…
— Потому что смирный был?
Вера Адамовна строго посмотрела на нас:
— Нет, потому что воевал хорошо. С самых первых дней революции за Советскую власть воевал. На всех фронтах побывал. Потом гражданская война кончилась, а он все еще с отрядом в горах бродил, бандитов искоренял. «У нас, — говорит, — у китайцев, такой порядок: дело кончил — иди домой, дело не кончил — работай. Пока плохие люди в горах оставались, разве можно идти домой?»
Перебирая старые бумаги, мы обратили внимание на удостоверение, выданное командиру 4-й роты китайского батальона Пау Ти-сану Александру. Под удостоверением стояла подпись командира батальона — Пау Ти-сан.
— Значит, ваш муж одновременно и командиром роты был и командиром батальона? — спросили мы.
— Нет, это другой Пау Ти-сан. Моего Александром звали, а того Костей. Мой сначала в Киеве в китайском отряде воевал, а Костя с самого начала восемнадцатого года здесь со своим батальоном был… Его Киров, знаете, как ценил!.. Он к китайцам часто приезжал и Ной Буачидзе… Старые владикавказцы китайцев хорошо помнят…
Распрощавшись с Верой Адамовной, мы направились в республиканский музей С. М. Кирова и Г. К. Орджоникидзе, где, как мы думали, должны были храниться материалы по интересующему нас вопросу.
Да, материалов, освещающих историю гражданской войны на Северном Кавказе, в музее оказалось великое множество — подобранных, систематизированных, научно обработанных. Ими с успехом пользуются десятки ученых.
Однако среди сотен папок музейных фондов нас интересовала только одна — о китайцах, воевавших в здешних местах.
И ее-то как раз не оказалось. Лицо милейшей Лидии Дмитриевны Бирюковой — хранительницы фондов музея— приняло виноватое выражение.
— Материалов о китайских добровольцах Красной Армии в музее почти нет, — смущенно сказала она.
Оговорка «почти» позволяла на что-то надеяться. Мы попросили показать все, что относится к «почти».
Лидия Дмитриевна молча выложила на стол три листочка— одну справку и две короткие, сделанные музейными работниками записи воспоминаний.
Справка гласила:
«Выписка из книги учета сотрудников артели „Труд слепого“:
Ян Си-сян Василий, рабочий из Мукдена (Китай), быв. красногвардеец, год рожд. 1882.
Уволен по собственному желанию в 1936 г.
С 1936 г. по 1952 г. находился в доме инвалидов. Проживал ул. Яшина, 11.
Умер 23 апреля 1952 года».
В списке имен китайских бойцов — участников гражданской войны в СССР — мукденец Ян Си-сян стоит у нас первым. Но все, что мы могли тогда рассказать о нем, укладывалось в короткую, хотя и очень емкую фразу — человек жил и умер.
Честно говоря, это было не много[1].
Вторым в списке значилось имя Лю-сю. О нем музейные материалы рассказывали несколько больше. Он, как видно было из записи, «входил в состав китайского отряда, который принимал активное участие в боях против контрреволюционных сил…»
Это подходило.
— Жив? — спросили мы о Лю-сю.
— Жив.
— И адрес есть?
— Адреса нет. Года полтора или два назад он куда-то уехал.
Один, значит, умер, другой в неизвестном направлении выбыл. Физиономии наши вытянулись. Мы тогда к такого рода ударам были еще не привычны.
Но оставался третий музейный документ. Короткие воспоминания Григория Васильевича Третьякова. В них наше внимание привлекли такие строки:
«Весной 1918 года группа контрреволюционеров в количестве 10 человек перебрасывала из села Ольгинское в Архонку на пяти бричках оружие. Наш пост их задержал и позвонил мне в отряд.
Повесть об эстонских рыбаках «На маленьком острове» (1952 г., переиздана в 1956 г. — второе переработанное издание).
О сорвиголове Бронзе, о храбром и добром моряке Томе, о толстом докторе Паркере, о жадной мисс Сильвии, о трусливом и подлом газетчике Билле, о сумасшедшем миллионере и рассказывает повесть «Дик с 12-й Нижней». Художник Петр Наумович Пинкисевич. В повести «На маленьком острове» рассказывается об эстонских ребятах, помогающим рыбакам. Художник Владимир Валерьянович Богаткин.
Пещера Батикава не вымысел, она находится в Мексике. Археологи обнаружили в ней стоянку древнего человека. Их открытие взволновало ученый мир.По радио о находке услышали и трое ребят — Леша, Валька, Пятитонка. А тут такое совпадение: в лесу, неподалеку от родной станицы, тоже оказалась пещера с наскальными рисунками, с остатками костра, с явными следами пребывания в ней доисторических людей. Ну совсем как Батикава! Хоть срочную телеграмму в Академию наук посылай.Однако, может быть, лучше с телеграммой подождать, может, сначала самим во всем разобраться?Горячее желание послужить науке не только вовлекло предприимчивых ребят в круговорот забавных приключений.
Дик — это имя мальчика. Он живет в бедном квартале богатого американского города Нью-Йорка. Как всякому мальчику, ему следовало бы учиться, но он не учится, а продает газеты. Его приятель Майк, по прозвищу Бронза, тоже не учится и тоже продает газеты. Лишний доллар в семье всегда пригодится.О Дике с 12-й Нижней, о сорвиголове Бронзе, о храбром и добром моряке Томе, о толстом докторе Паркере, о жадной мисс Сильвии, о трусливом и подлом газетчике Билле, о сумасшедшем миллионере и рассказывает эта книга.
«Тааму-Тара» — значит «Один Среди Воды». Так называется коралловый атолл — узенькая, свёрнутая на манер бублика, поросшая пальмами полоска земли в океане.Здесь, на фоне безбрежных водных просторов, развёртываются события повести.В ней рассказывается об охотнике за черепахами Нкуэнге; о его удивительной рыбе-добытчице, имя которой Большая Жемчужина; о минданайском купце, владельце шхуны; об американском бездельнике господине Деньги, случайно попавшем на одинокий островок; о мальчике Умару и напавшей на него тигровой акуле… и ещё о многом, что произошло на крохотном океанийском атолле.Тааму-Тара очень далёк от больших путей.
Документальная повесть о легендарном герое гражданской войны, который, по образному выражению К. Е. Ворошилова, был «львом с сердцем милого ребенка».
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.