Товарищи китайские бойцы [заметки]
1
Как позже удалось установить, Ян Си-сян был мужественным и храбрым бойцом. Через год после нашего первого посещения Орджоникидзе газета «Социалистическая Осетия» в статье, посвященной дням гражданской войны, рассказывала: «На одном участке фронта под станцией Ермоловской боец Ян Си-сян бесстрашно вступил в единоборство с вражескими бронеавтомобилями. У него не было гранат, чтобы подорвать тяжелую машину и уничтожить башенный пулемет, наносивший красным бойцам тяжелый урон. Но когда броневик приблизился к его окопу, Ян Си-сян одним прыжком оказался на бронеплощадке и ударом винтовки согнул ствол башенного пулемета. Винтовка разлетелась в щепы, но искалеченный пулемет умолк, и броневик был обезврежен и захвачен вместе с его экипажем».
Имя Ян Си-сяна упоминается также в сообщении И. Понятовского, напечатанном в «Ученых записках» научно-исследовательского института в Нальчике (том XI, 1957 г.):
«Оставшийся в. горах т. Ян Си-сян партизанил на Тереке, взрывал в тылу у белых штабы, арсеналы…».
2
Другая транскрипция китайской фамилии. Будем называть его Лау Сиу-джау, потому что именно так он подписывался на всех сохранившихся документах. Все другие китайские имена и фамилии также воспроизводятся нами по архивным документам и справкам. Авт.
3
В. И. Ленин. Соч., т. IV, стр. 347–352.
4
Одного из своих соратников по Первой Конной армии — Леонтия Петровича Дрожжина — Ли Фу-цин встретил в Киеве, где делегация Общества китайско-советской дружбы побывала после посещения Москвы.
Друзья в тот день не расставались. В доме Л. Дрожжина Ли Фу-цин увидел пожелтевший от времени фотоснимок бойцов Первой Конной. Среди них был и он, юный Ли, помощник командира отделения разведки 36-го кавполка.
«История этой встречи, — сообщал журнал „Украина“ в апреле 1957 г., — вскоре стала известна всему Китаю. Почти все газеты Китайской Народной Республики напечатали статью корреспондента агентства Синьхуа „Ли Фу-цин встретился в Киеве с боевым соратником“».
5
В газете «Коммунар» за 28 декабря 1918 года было напечатано такое сообщение: «В последних боях под Выей погиб командир китайского полка тов. Жен Фу-чен. Тов. Жен Фу-чен пользовался большим влиянием среди китайцев, и все свое влияние и авторитет среди китайцев он принес на службу Советской России…
Как честный солдат мировой революции, он всей жизнью запечатлел свою преданность великому делу…
Часто, по вечерам, собирая кругом себя кучку наиболее сознательных китайцев, он по целым часам знакомил их с основами коммунизма.
И его работа не пропала даром.
Память о сыне китайского народа, о тов. Жен Фу-чене, отдавшем свою жизнь за дело угнетенных всего мира, будет свято храниться борцами революции».
Мы нашли эту заметку через несколько месяцев после того, как послали письмо в Пекин Центральному правлению Общества китайско-советской дружбы, где писали о Жен Фу-чене и просили разыскать его. О том, что он вернулся на родину, нам рассказал Сан Тан-фан.
Заметка в «Коммунаре» со всей очевидностью свидетельствовала: ветеран гражданской войны из Таганрога ошибался, когда говорил, что Жен Фу-чен уехал в Китай.
6
Продажная буржуазная печать, существовавшая в Советской России некоторое время после Октябрьской революции, сделала китайских тружеников объектом грязной клеветы, обвиняла их в шпионаже. Созданный Советским правительством Комиссариат по делам печати всячески боролся с этим. Здесь уместно привести заметку, опубликованную 17 марта 1918 года в «Известиях Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов».
«„Новая петроградская газета“, — говорилось в заметке, — привлечена к суду союзом китайских граждан за напечатание статьи Фомы Райляна, в коей китайцы, проживающие в Петрограде, обвинялись в шпионаже в пользу Германии. По мнению китайских граждан, этой статьей китайцам нанесено оскорбление, причем они усматривают в факте помещения вышеупомянутой статьи провокационную попытку натравить читателей газеты на китайских граждан».
7
О героическом подвиге одного из китайских бойцов 74-го полка вспоминает старый шахтер ветеран гражданской войны П. Кусков: «Дело было в мае тысяча девятьсот девятнадцатого года под Ясиноватой. Получилось так, что наш красноармейский отряд 74-го полка попал под огонь деникинцев с двух сторон. Стало невмоготу, а отходить без прикрытия нельзя — перестреляют всех.
Был с нами китаец. Он пришел в отряд недавно. Мы даже не знали его имени.
Он сказал нам: „Ничего, я останусь…“ — укрылся за скирдой соломы и открыл по деникинцам огонь. Атака белогвардейцев задержалась, мы успели выйти из-под обстрела. Безыменный китайский товарищ отдал свою жизнь за нас. Вечная ему память».
8
Мы разыскивали Лау Сиу-джау…
И вот, приехав в Тбилиси, узнаем, что журналист М. Давиташвили восстановил историю семьи китайского чаевода Лю Цзун-чжоу, положившего начало разведению культуры чая в Аджарии, и что сыном этого чаевода был председатель Всероссийского союза китайских рабочих Лю Цзе-жун.
Лю Цзе-жун… Но ведь мы знаем, что председателем этого Союза был революционер по фамилии Лау Сиу-джау?..
Небольшая консультация у китаистов, и сомнения отпадают: по-разному звучащие на русском языке фамилии в начертании иероглифов выглядят одинаково. Это одно и то же лицо.
Там же, в Тбилиси, из письма, присланного Лау Сиу-джау, узнаем, как сложилась его судьба. В 1921 году он вернулся в Китай, преподавал в Пекинском университете русский язык. В настоящее время — член комитета по договорам при Министерстве иностранных дел и редактор нового русско-китайского словаря.
Стоит рассказать в нескольких словах о третьем поколении семьи славного китайского чаевода. Старшая дочь Лау Сиу-джау преподает русский язык; один сын, окончив Московский авиационный институт, работает старшим инженером Пекинского аэропорта; второй сын по окончании Московского медицинского института стал хирургом Пекинского госпиталя; младшая дочь, окончившая Московский художественный институт, преподает в Пекинском художественном институте.
9
В политотделе V армии, откуда вышел этот документ, находился тогда замечательный чешский писатель Ярослав Гашек. Он принимал деятельное участие в работе среди китайцев, выступал на митингах китайских трудящихся, занимался изданием агитационной литературы. «На мне лежал груз различных серьезных обязанностей, — сообщал Гашек в письме к друзьям. — Теперь еще на мне сидит РВС армии, чтобы я издавал корейско-китайский журнал. Тут уж я абсолютно не знаю, что буду делать. Китайцев я организовал, но по-китайски знаю очень мало и из 86 тысяч письменных знаков в китайском языке знаю всего-навсего 80».
10
Осетинские крупные землевладельцы.
11
О помощи заманкульцев китайским бойцам, бродившим в окрестных селах, нам рассказали жители Заманкула Хизбачир Карсанов и Мурты Кастуев. Они пришли к нам после того, как мы выступили в Орджоникидзе по радио и обратились к радиослушателям с просьбой поделиться с нами воспоминаниями о китайских добровольцах, воевавших некогда в Северной Осетии. На нашу просьбу откликнулись тогда десятки людей.
12
О клише для изготовления фальшивых пятирублевок, обнаруженном в здании английской миссии, см. книги М. С. Тотоева «Очерк истории революционного движения в Северной Осетии 1917–1920 гг.» и профессора И. Разгона «Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном Кавказе». В последней использованы документы V тома материалов секретариата Главной редакции «Истории гражданской войны в СССР».
13
Укрывать китайских добровольцев и спасать их от белогвардейской расправы гойтинцы считали для себя делом чести. Китайцам платили добром за добро. Старый грозненец, участник гражданской войны Илья Васильевич Гречкин рассказывал нам, что в августе 1918 года, когда белоказаки грозили гойтинцам гибелью, из Грозного на защиту чеченского аула была переброшена часть батареи, в которой служил Гречкин, а для прикрытия ее — китайская рота в сто пятьдесят штыков.
Действуя сообща, местный чеченский отряд, русские артиллеристы и китайские добровольцы заставили белоказаков отступить от аула.
14
См. газету «Заря Востока» от 14 августа 1922 г.
15
См. газету «Правда» № 222 от 15 октября 1918 г.
16
Воспоминание о гостеприимстве астраханцев навсегда сохранилось в памяти бойцов XI армии. Ровно через год после Мартовской «Недели помощи раненым и больным бойцам Красной Армии», когда участники зимнего перехода через степь вели сокрушительное наступление на деникинцев, в адрес Астраханского губисполкома пришла телеграмма:
«Красные бойцы XI армии шлют свой боевой привет астраханскому пролетариату. Шествуя победоносно по Северному Кавказу, XI армия твердо помнит 18 год, когда она, усталая, больная, раздетая и голодная, вынуждена была отступить под натиском противника по безмерным астраханским степям в красную Астрахань, где нашла братский приют у астраханского пролетариата.
Захваченный у противника бронепоезд „Терек“, державший в когтях белых грозненскую нефть, назван нами „Красной Астраханью“».
Стоит напомнить, что в пулеметной команде этого самого бронепоезда, участвовавшего в освобождении Баку, служили Цзи Шоу-шань, которого спасла «русская мама», и еще несколько китайских бойцов.
17
Недавно советская общественность воздала должное бойцам героического батальона Ян-чжуня. В городе Морозовске (бывшая станица Морозовская) над братской могилой, где похоронено двести китайцев красноармейцев, погибших в этих местах в боях с белоказаками, установлен шестнадцатиметровый обелиск. На его лицевой стороне на русском и китайском языках высечена надпись: «Здесь похоронены красноармейцы китайского батальона 292 интернационального Дербентского полка, погибшие в боях за власть Советов в районе станицы Морозовской в июне 1919 года».
В сооружении монумента принимали активное участие бойцы и офицеры частей Северо-Кавказского военного округа, так хорошо-помогавшие нам в поисках китайских ветеранов гражданской войны.
18
Ли Чен-тун служил на Украине в одной части с дважды Героем Советского Союза А. Федоровым — автором широко известной книги «Подпольный обком действует». Мы были свидетелями трогательной встречи двух ветеранов гражданской войны. А. Федоров, находясь в Нальчике, пришел к Ли Чен-туну в гости. «А помнишь…» — то и дело говорил один другому. Боевые друзья долго вспоминали бои, в которых участвовали, товарищей-однополчан.
При нас получил Ли письмо из Ульяновска. Оно пришло в адрес нальчикского Дома пионеров с надписью на конверте: «Передать бывшему красногвардейцу товарищу Ли Чен-туну».
История этого письма такова. Накануне 40-й годовщины Великого Октября Ли Чен-тун сфотографировался с группой пионеров. Этот снимок ТАСС разослало всем районным газетам. Из подписи под фотографией ульяновский красный партизан И. И. Мошин узнал адрес Ли Чен-туна. Поздравляя его с приближающимся праздником, он спрашивал, знаком ли был Ли Чен-тун с китайцем Хут-хэ, который на глазах И. И. Мошина геройски погиб в боях в станице Березинская Чкаловской области. Хут-хэ окружила группа спешенных белоказаков, решивших взять его живым. Но Хут-хэ стрелял в упор до тех пор, пока винтовка не вышла из строя. Вокруг него лежало восемь трупов. Девятый казак подполз к Хут-хэ и зарубил его. «Если тебе, — писал Мошин, — известно, откуда герой родом, то сообщи об его подвиге на родину его семье и родным».
19
Нам попался на глаза характерный документ — приказ по Всекавказской армии труда № 452, изданный в Грозном 6 сентября 1920 года.
«…Совет Труда и Обороны Республики, — говорилось в приказе, — призвал Армию на борьбу с врагом не менее грозным, чем отживший фронт, — призвал на борьбу с разрухой транспорта и промышленности.
Но и на фронте Труда, как и на боевом фронте, Кавказская Армия Труда — детище восьмой Армии — несмотря на краткость срока, начала одерживать не менее ценные победы. Широкой волной полилась к центру драгоценная нефть, закипела восстановительная работа на железной дороге, началась усиленная эксплуатация леса и т. д.»
20
Героический образ бойцов Владикавказского китайского батальона, самоотверженно сражавшихся на берегах Терека во время гражданской войны, с годами не только не померк, но засиял с новой силой. В ноябре 1957 года в Орджоникидзе в торжественной обстановке состоялась закладка памятника бойцам Пау Ти-сана. Надпись на плите, установленной там, где в скором времени поднимется величественный монумент, гласит: «Здесь будет сооружен памятник бойцам и командирам китайского революционного отряда, погибшим за Советскую власть в годы гражданской войны в Северной Осетии».
21
Мы проследили за жизненным путем Ли Сан-тина. В 1921 году он действительно поселился в Баку, учился в комвузе, вел большую общественную работу. В сборнике «XVIII Бакинская партконференция», изданном в 1929 году, упоминается фамилия Ли Сан-тина как делегата конференции и члена Бакинского комитета партии.
