Товарищ Грейнджер - [11]

Правда, мысли девочки ее бы озадачили.

«Все-таки устройство! — с восхищением подумала Катя. — Не может быть, чтобы человек даже подсознательно был способен представить себе расположение элементарных частиц в кресле и преобразовать их в частицы живого существа. Что-то просто обязано интерпретировать команды!»

— Это называется трансфигурация, — любезно просветила профессор. — Я веду в Хогвартсе именно этот предмет. Между прочим, Хогвартс — лучшая магическая школа в мире!

— А что еще может… магия?

— Все что угодно, мисс Грейнджер. Маги и ведьмы всегда обходятся ею, нам не нужно создавать сложных машин, чтобы что-то сделать. Можно просто сделать.

— И я так смогу?!

— Да, только придется много учиться.

Катя задумчиво посмотрела на родителей. Те только вздохнули.

— Неужели наша дочь и правда сможет все это? — подала голос мать, после нескольких секунд молчания.

— О да! Скажите, вы разве не замечали каких-нибудь необычных по-вашему вещей, которые происходили бы в ее присутствии?

— Ну… Бывало. Кажется… (Катя удивленно вскинулась. Она-то думала, что ее опыты незаметны. А родители-то, родители — молчали как рыбы!) Но почему тогда вы пришли только сейчас?

— Вашей дочери исполнилось одиннадцать лет. В этом возрасте обычно поступают в Хогвартс. Некоторые поступают позже, но раньше — никто. Поэтому магглорожденным детям — то есть детям обычных родителей — не сообщают о существовании магического мира до их одиннадцатилетия.

— А позже? — спросила Катя.

— Обычно так и бывает. Но дело в том, что к одиннадцати годам магическое ядро скачком усиливается. И если стихийные всплески магии и раньше были слишком мощны, а до Хогвартса еще остается более полугода, то такого ребенка полагается вводить в магический мир заблаговременно. Стоит пустить все на самотек — и тайна нашего существования окажется под угрозой. Вот вы, мисс Грейнджер, не далее как год назад освободили достаточно энергии в одном стихийном всплеске, чтобы по тревоге вместо обливиаторов едва не явились авроры. Сами вы не можете помнить об этом, но поверьте, причина более чем достаточная для моего преждевременного визита.

— Вот как… — протянула Катя.

«Кто такие авроры? Гм, нет сведений. То же с обливиаторами. Но она сказала, что чуть не явились авроры, значит, то были обливиаторы. На кого они походили? На чудиков. Странно, что я якобы не могу помнить… Но ведь помню? Неужели эти обливиаторы занимаются тем, что стирают память? Но тогда получается, что на меня не подействовало. Или мне просто повезло? Такое тоже может быть».

— Есть ли у вас еще вопросы? — не обращая внимания на задумавшуюся девочку, обратилась профессор к взрослым.

— Да. Каким образом мою дочь введут в этот… магический мир? И что, если она не захочет поступать в эту школу?

— О, это просто. Вы и сами можете поучаствовать. Суббота вас устраивает? Скажем, в одиннадцать?

— Смотря что надо делать, — робко ответила мать.

— Вам надо будет приехать в «Дырявый Котел» — это такой бар, он же вход на Косую Аллею.

— Косую Аллею?

— Главная улица магического Лондона, миссис Грейнджер. Вот маггловский адрес «Котла», — она протянула родителям Гермионы картонный прямоугольник. — Сами вы его не заметите, но Гермиона сможет. А впрочем, я буду ожидать вас у входа. Имейте в виду, даже если ваша дочь откажется поступать в Хогвартс, ей придется ознакомиться с рядом правил и условий. И еще я рекомендую приобрести некоторые книги.

У Кати загорелись глаза. Родители закатили свои.

Обе личности Гермионы Грейнджер, прошлую и настоящую, объединяло стремление к книгам. Разве что Катя не была готова поглощать любой текст, а искала то, что ей интересно. И то, что могло пригодиться. Так, последние дни она серьезно прорабатывала «Капитал» и некоторые другие сочинения, пытаясь разобраться, как можно устраивать работу партийной ячейки в Англии и какие именно ставить цели. Крестьян тут практически не было, а рабочими являлось далеко не большинство людей. И значительная часть занималась сферой обслуживания. Но вот безработные — были. И бездомные тоже. Зато имелись пособия. Неправильный какой-то капитализм.

Бедная профессор и не подозревала, что причиной огонька в глазах девочки было вовсе не продемонстрированное ею волшебство, как бы сама МакГоннагалл его ни назвала, не жажда научиться тому же. Нет, ей страстно хотелось узнать про структуру такого засекреченного сообщества. «Может, если у них такие возможности, у них уже коммунизм есть?» — думала она.

— Что же… Благодарим вас, профессор МакГоннагалл. Я вас провожу?

— Не за что. Но если вы не против, я могу аппарировать прямо отсюда. То есть мгновенно переместиться.

— Пожалуйста… До свидания.

— До свидания, мистер и миссис Грейнджер. И мисс Грейнджер, конечно.

С треском пистолетного выстрела профессор МакГоннагалл исчезла по своим волшебным делам, оставив двух ошарашенных взрослых и одну задумчивую девочку.

* * *

Впервые с момента своего появления в этом времени Катя не могла ни на чем сосредоточиться.

Как ни посмотри, но появление у нее добавочных знаний в корне убило впечатление новизны буквально от чего угодно. Любой предмет, который прежде видела Гермиона, казался Кате привычным, даже если обе они понятия не имели, что он из себя представляет. Правда, Катя была несколько любознательнее, книги являлись для нее вовсе не единственным источником информации, и случались парадоксальные ситуации, когда она проходила мимо «привычного» непонятного устройства, а потом долго думала, что же привлекло ее взгляд. Что касается того, о чем Гермиона представление имела… Тут получалось удивиться, только если дать себе труд сравнить окружающую реальность с тридцатыми годами.