Товарищ Анна - [27]

Морщинки глубже залегли между бровями Анны, она склонилась над столом, оперлась на ладонь с видом суровым и вдумчивым.

Земля! Да, земля, с которой им приходилось иметь дело, не была такой, какой она является представлению миллионов людей, живущих на ней. Пески в рудниках — это спаянные зёрна могучих жил кварца, прорезающих твёрдое тело материнских пород; глины — это глаза полевых шпатов, немо глядящие из холодных гранитных массивов. В мягкой, «верхней» земле, лежащей над постелью-скалой иногда только слоем пыли, иногда мощным покровом в десятки метров толщиной, лежало и мелкое, рассыпное золото. Ниже золото уходило в неразрушенную скалу, опускаясь на сотни метров, слитое с рудами жил, с коренной материнской породой. Там его приходилось брать сочетанием тяжкого труда и высокого горного искусства.

«Именно искусства, — думала Анна, сосредоточенно и строго глядя перед собой. — Неожиданности, иногда потрясающе грозные, опрокидывают самые точные расчёты. Нужны и знание, и опыт, и просто подсознательное чутьё, и смелость нужна, чтобы овладеть этой каменной стихией. Ведь вот как будто всё мы предусмотрели в этом проекте... Думали, вынем руду сначала широкими колодцами-камерами, начиная выборку со дна колодца, потом вынем промежуточные, временные целики, которые держат кровлю выработок и в которых проложены ходы сообщения. А что получилось? Камеры мы отработали так, как нам хотелось: впервые в нашей горной практике без крепления, впервые с выпуском отбитой руды под давлением её собственного веса. С этим справились, а на целиках осрамились. Взорвать мы их взорвали, а «посадить» и вынуть не смогли. Теперь флотационная фабрика простаивает из-за недостатка руды. В чём же дело? Ветлугин на этот вопрос никак не ответил».

Анна встала и принялась ходить по комнате, по синей ковровой дорожке. Конечно, ошибки, допущенные на руднике, будут исправлены. Но как быть с программой: добыча золота, подорванная весенним недоеданием и цынгой, ещё уменьшилась из-за простоев фабрики. Беда за бедой! Но разве это — оправдание? И Анна даже не пыталась оправдываться. Выполнение программы было плодом всей работы. Работа была смыслом всей жизни; вне этой работы Анна не представляла себя. И вот нарушалось это самое главное, жизненно необходимое.

37

Хмурое, разгорячённое лицо Анны прояснело немножко, когда она услышала за дверью густой и низкий, словно из бочки, голос Уварова.

— Как ты кстати, Илья! — сказала она, идя ему навстречу. — Я только что хотела звонить тебе... Зла я сейчас чрезвычайно, только остыну, начну взвешивать за и против и снова взвинчиваюсь. Смотри сам, что он представил! Даже подумать страшно: убил человек время и преподнёс чорт знает что!

— А ты погоди, не кипятись, — сказал Уваров, хотя сам с нетерпением ожидал представления проекта.

Он сел к столу, ссутулил широкие плечи, подперев кулаками опущенную голову. Анна в ожидании снова начала ходить по комнате, изредка посматривая на затылок Уварова, тронутый ранней проседью, на его неудобно притиснутые покрасневшие уши.

А Уваров с увлечением пробирался по линиям чертежа, прикидывал, соображал. Красота смелого проекта захватила его. Рассеянным взглядом он нащупал на столе карандаш, подтянул лист чистой бумаги и сам занялся выкладками и подсчётами. Гладкая причёска его расстроилась, блестящие чёрные пряди жёстких волос свесились на выпуклый лоб. Он совсем забыл о недовольстве Анны и, на минутку оторвавшись от проекта, весело задумался, вспоминая борьбу, с которой он, и Анна, и Ветлугин вводили камерную обработку без всякого крепления. Как развернулись сразу работы рудника! Только теперь сказались впервые недостатки этой системы. Выправляет ли их Ветлугин? Уваров снова уткнулся в проект, устроившись уже на нём обоими локтями; глаза его так и бегали по чертежу, остро отмечая и пробуя все детали. Он даже засопел, потом начал легонько насвистывать.

«Ищи, ищи, всё равно ты там ничего хорошего не найдёшь», — думала Анна; она разбирала почту на другом конце стола и с сердитым и терпеливым любопытством наблюдала за Уваровым.

— Да-а! — сказал наконец Уваров, неожиданно оборачиваясь к ней. — Проект, надобно сказать, красиво сделан!

— В этом-то вся беда, что он красиво сделан, — сдержанно возразила Анна. — В этом-то вся опасность: можно поверить, увлечься и такое настряпать, что потом не расхлебаешь. Ценность проекта в его осуществлении, а не в том, что он красив, как... мыльный пузырь!

— Надо послушать по этому поводу самого автора, — предложил Уваров, чуть усмехаясь.

— Как ты можешь смеяться? — снова взволновалась Анна. — У меня вся душа изболела. Мне прямо драться хочется.

Уваров покачал головой.

— Вот это уж никуда не годится, — драться-то. Мужчина он, как никак, ладный — не справишься. Ты его делом побей.

— А ты?

— Что ж я? Я всегда за новаторство. В этом проекте есть свои положительные стороны, — быстро добавил Уваров, заметив движение Анны. — Поэтому я хотел бы проверить кое-что, послушав самого Ветлугина.

— Ну, что же, послушаем, — холодно сказала Анна и позвонила. — Попросите главного инженера, — сказала она, когда вошёл секретарь — седенький, усатый, очень чистенький старичок.