Тот самый - [38]

Похоже, Кир выбрал ту же тактику, что и я, – делать вид, что ничего не произошло. Мне стало легче от мысли, что не придется об этом говорить. По моему мнению, о поцелуях говорить не следовало: о поцелуях можно мечтать или ждать их, но никак не говорить. Иначе все, что создавали прикосновения губ, становилось бессмысленным.

– Нельзя бояться того, чего нет, – ответил я, поворачивая голову, и взглянул на входную дверь. Разумом я понимал, что привидения – это выдумки, но подсознательно ждал, что дверная ручка сейчас повернется.

– Наоборот.

Я вопросительно вскинул брови.

– Обычно люди боятся того, чего нет. Монстров в темноте, привидений, подозрительных теней в темноте улицы.

«Будущего несуществующего разговора», – мысленно добавил я.

С чего я вообще взял, что Киру было дело до того, с кем я целуюсь? Конечно же, ему не было никакого дела. Может, он уже забыл об этом, а может, вообще не придавал такого значения, как я. Ему все равно. От этой мысли я должен был почувствовать облегчение. Осознание этого факта неприятно укололо меня.

– Эй, помогите… если не хотите, чтобы я сломала вторую руку!

Я поднялся, увидев Жеку, но Кир опередил меня. Он помог ей перебраться через забор, и теперь мы все трое оказались в логове призрака. Жека и Кир о чем-то мило перешептывались, и я, прикусив губу, не стал им мешать.

Входная дверь была заперта. Я исследовал веранду и двор, вспоминая все фильмы, когда хозяева, покидая дом, оставляли ключ под самым неприметным камнем. Как только я поднял очередной булыжник, раздался звон битого стекла. Я обогнул дом и увидел Жеку, которая сидела рядом с полукруглым окошком.

Кир, разбив стекло камнем, уже нырнул в темноту подвала.

– Не думаю, что призрак будет против. – Жека сидела достаточно близко к окну. Она выглядела спокойной, но в то же время была напряжена. – Возможно, ему даже одиноко.

Наши взгляды на мгновение встретились.

– Возможно, он не хочет иметь с нами никаких дел, – ответил я, садясь на корточки.

Я достал телефон и сделал фото разбитого окна. Стекло, оставшееся по бокам, напоминало острые зубья акулы. Я отправил фотографию Алисе и сунул мобильник в карман.

– Возможно, у него нет выбора, – в тон мне ответила Жека. – Когда ты умираешь, твой выбор достаточно ограничен.

– Не могу знать наверняка. Мне еще никогда не приходилось умирать.

Жека улыбнулась. Я посчитал это маленькой победой.

– Эй! – Голос Кира звучал отдаленно. Наверное, он отыскал дверь из подвала или отошел от окна. – Мы здесь собрались ради светской беседы или как?

– Там высоко? – Жека подползла к окну и заглянула в темноту.

– Прыгни, и узнаешь, – ответила ей темнота голосом Кира.

– Нет уж, – фыркнула Жека, касаясь пальцами остатков стекла. В лучах солнца осколки блестели как брызги воды.

– Трусиха.

– Разумный человек с развитым инстинктом самосохранения. В отличие от тебя.

Я наклонился и сел, свесив ноги в опасную темноту. Ничего страшного не случилось, поэтому я оттолкнулся руками и спрыгнул. Спрыгнул и упал на осколки стекла, выбитого камнем. Если с кем-то это и должно было случиться, то только со мной. Мама не любила говорить о моем отце, но она любила повторять, что везучестью я пошел в него. «И если бы на гектаре земли лежала одна маленькая кучка дерьма, – говорила она, – ты бы обязательно в нее вступил. Как и твой отец».

Осколок оцарапал кожу между большим и указательным пальцами. Капля крови, увеличиваясь, скатилась по ладони. Боли я не чувствовал.

– Жека, твоя очередь.

Я мог только слышать голос Кира. Глаза еще не привыкли к темноте.

– Лучше не надо, – сказал я, растирая пальцами капельку крови.

– Почему?

– Прыгать со сломанной рукой не очень удобно.

– Эй, может, я сама решу, удобно мне или нет?

– Кто-нибудь из нас может открыть входную дверь изнутри, – продолжил настаивать я.

– А если я хочу прыгнуть?

– Правда? – Я задрал голову, но свет из окна, казавшийся особенно ярким в темном подвале, ослепил. Я зажмурился.

– Нет.

– Тогда решили, – ответил Кир. – Жди нас у двери.

Телефон в кармане завибрировал, и я достал его, взглянув на экран с легким прищуром. Только не стань тем чуваком, которого в фильме всегда убивают первым, – Алиса не могла написать ничего другого. Через секунду телефон в моих руках снова ожил. Хотя ладно, тогда мне достанется твоя комната.

Я улыбнулся.

Не дождешься, – быстро написал я.

Не будь жадиной.

В следующем сообщении она прислала фотографию Горация, лежавшего на белых листах для акварели.

Оставив сообщение без ответа, я положил телефон в карман и огляделся. Сначала темнота вокруг меня казалась непроницаемой вуалью. Я не видел совершенно ничего и от этого чувствовал себя неуютно. Воображение пририсовывало злого призрака во все темные уголки. Я не знал, где Кир, но слышал шорохи слева от себя: это наверняка был он, а не какой-нибудь гостеприимный призрак, решивший встретить незваных гостей.

Я на ощупь двинулся вперед и задел ногой пустую коробку. С шуршанием она отлетела в сторону, и я остановился.

– Полтергейст или ты? – Голос Кира все еще звучал достаточно отдаленно.

– Полтергейст, – без заминки ответил я.

– Ну конечно. – Со мной разговаривала темнота. – Всегда проще свалить ответственность на кого-то другого.