Тот, кто называл себя О.Генри - [15]

А потом тот судебный процесс, который определил все. Его провел Эд. Он защитил право какого-то нищего скотовода на клок земли. В тот же вечер его убили люди, проигравшие это дело. Я поклялся отомстить за брата. Я уломал Франка, и мы пустились в погоню за убийцами. Я знал, что мне придется совершить с полным хладнокровием то, что мне следовало сделать в пылу гнева. Я очень любил Эда. Я совсем потерял голову. Дикая жажда мести подгоняла меня в течение семидесятипятимильного переезда к отцовскому дому, где мы решили сделать первую остановку.

Стук лошадиных копыт привлек внимание отца. Но когда он увидел меня, он точно окаменел. Я протянул ему руку. Он не взял ее.

— Что ты опять натворил, щенок?

Никогда я еще не видел такого холодного и враждебного выражения в его глазах. Он смотрел на меня, как на гремучую змею. Потом опустил руку в карман, вынул оттуда сложенное объявление и подал его мне.

Я прочитал:

«1000 долларов.

Награда за поимку Эля Дженнингса, разыскиваемого по обвинению в ограблении поезда из Санта-Фэ…»

В глазах у меня посинело. Я мгновенно сообразил, что это дело убийц моего брата. Они хотели таким способом избавиться от меня. Эти трусы, чтобы спасти свои подлые шкуры, готовы были на любую низость.

И они ударили наверняка. Доказать свою непричастность к ограблению я не мог, мы с Франком действительно находились в то время недалеко от места, где действовала шайка бандитов. Вы были на Юго-Западе? В таком случае вы должны знать нравы того края. Ограбление поезда! Достаточно было одного слова полицейского, даже не доказательства, а просто намека, чтобы меня немедленно упекли на пожизненную каторгу.

И вот тут логика начинает делать такие скачки, которые трудно понять обычному человеку. Мы с Франком держали совет. И знаете, что мы решили? Вы не поверите. Вам трудно будет поверить.

Эль судорожно налил пулькэ и одним глотком выпил его.

Ограбить поезд, да? — тихо произнес Билл.

Да! Это был единственный логический выход из проклятого положения. Нужно было ограбить поезд, чтобы уж наверняка знать, за что сядешь. Мы связались с шайкой некоего Энди Питчера и впятером совершили налет на экспресс МКТ у моста через Вердиграс. Я нехотя взялся за это дело, потому что этим сам себя вычеркивал из человеческого общества. Что поделаешь! Это дико звучит, но меня подтолкнули на это не только убийцы моего брата, но сами наши законы. Свободные законы свободной страны, черт бы ее побрал! А уж законы-то я, как юрист, знаю хорошо. Да.

Эль замолчал. Франк внимательно разглядывал доски стола.

А дальше? — спросил, наконец, Билл.

А дальше… дальше нас захватила напряженная атмосфера этого дела. В тот раз нас не поймали. Нам понравилась эта обманчивая безнаказанность, и то, что раньше было жаждой мести, со временем превратилось в бесшабашность и удальство. В игру с полицией. Мне тогда верилось, что эта игра может быть беспроигрышной.

Прошел месяц, а шайку Энди все еще не заподозрили. Тогда я подбил Питчера на второй налет. Мне очень хотелось ограбить экспресс из Санта-Фэ. Таково было преступление, в котором меня обвиняли. «Если меня заглазно осудили за ограбление поезда линии Санта-Фэ, то почему бы мне в самом деле не ограбить его?» Так я рассуждал.

Мы ограбили его недалеко от станции Беруин в округе Чикаша. Потом заодно вскрыли сейфы банка в маленьком степном городишке Восточного Техаса. Но тут игра стала слишком рискованной. У полиции было больше козырей. Она подняла против нас весь округ. Пришлось сматываться. И вот, мы здесь

— Вы откровенны, Эль, — сказал после некоторого молчания Билл, — а такая откровенность с первым встречным…

— Не беспокойтесь, дружище! — расхохотался Дженнингс. — Вы думаете, я не вижу людей?

Меня беспокоит только одно, господа, именно то, что я не смогу вам сейчас ответить такой же откровенностью, — сказал Билл.

А мы от вас ее и не требуем, — сказал Эль. — Я люблю рассказывать, но не люблю спрашивать.

Может быть, потом, позже, я расскажу все… — начал Билл.

Ладно, — хлопнул ладонью по столу Эль. — Поставим на этом крест. А теперь, друзья, давайте обсудим, что делать дальше. Мы с Франком мечтаем о небольшом ранчо. Где-нибудь там, у подножия Кордильер. Чистая речушка с холодной горной водой, корраль для бычков, полдюжины хороших лошадок…

— Прекрасно, — сказал Билл. — Вот это по мне. В тот же вечер составили в общих чертах план.

Было решено объездить все Южноамериканское побережье, останавливаясь, где приглянется.

Сначала они бросили якорь у Буэнос-Айреса и пересекли Аргентину. Но аргентинские степи не были похожи на юго-западные штаты, к которым они привыкли. Не понравилась им и перуанская пампа.

Они остановились в Мексике, в золотой стране древних ацтеков. Здесь, в пятидесяти милях от Мехико, лежала большая долина с хорошей землей. Они облюбовали ее для себя. Они приценились к земле, нашли подрядчика, который согласился построить в долине уютный кирпичный дом. Франк начал переговоры о поставках леса, а Билл составил план земельного участка, но голубая мечта так и осталась мечтой.

В Мехико Эль встретил своего старого знакомого по Вирджинскому юридическому колледжу. Его звали Джумбо Ректор. Он был председателем акционерного общества, строившего железную дорогу через перешеек Техуантепек. Ректор обрадовался встрече и пригласил всех троих на свою гасиенду. Он предложил им жить на гасиенде столько, сколько они захотят. Джумбо вовсю старался для своего старого друга. Он возил их по побережью и по трассе строительства дороги в своей роскошной коляске. Он познакомил их с членами правления акционерного общества. Он доставал для них приглашения на все званые вечера и празднества.