Тост за Кэри Гранта - [26]

– Мне тоже. Они – все, что у меня есть.

– Сестры, о которых вы мечтали в детстве, но которых у вас не было?

Кара кивнула.

– Как вы догадались? Он пожал плечами.

– Это всеобщее поветрие. Друзья, которых мы заводим, становятся новой семьей. Особенно для нас, одиночек.

Он приподнял угол рта, и Кара улыбнулась в ответ. Но тут же заметила, что взгляду Адама горький и какой-то странно отсутствующий. Ей хотелось взять его лицо ладонями и попросить вернуться, остаться с ней.

– Вы сами такие, верно? Вы, Крис и Дин – вы такая же семья? Вы ближе друг другу, чем кровные родственники, именно здесь, в этом проекте, вы находите поддержку, и любовь, и теплоту?

Он пренебрежительно дернул плечом.

– Мы ставим на него, потому что эта целевая аудитория до сих пор была не охвачена.

Кара сникла. Когда Адам сбрасывал свою броню, она тянулась к нему, как ни к кому прежде. Этот человек интриговал и в то же время трогал ее. В такие минуты Кара чувствовала, что тоже открывается.

Но когда Адам снова закрывался, она чувствовала себя кошкой на раскаленной крыше – встревоженной, готовой зашипеть и убежать.

Ну и правильно...

Грейс с первого взгляда определила, что этот парень – бабник.

Каре мучительно хотелось запустить пальцы в его волосы, провести ладонями по широкой груди, впиться поцелуем в эти упрямые губы. Она была уверена, что и Адам этого хочет, как в тот день на ипподроме, когда Джефф так некстати решил пожать ей руку на счастье. Воспоминание об этом заставило ее вспыхнуть.

Но пора стряхнуть с себя наваждение, развеять сексуальное напряжение, которое окружало их двоих подобно облаку. Все это безнадежно. Если бы она кинулась ему на шею, то потеряла бы для него всякий интерес. Кара знала наверняка, что Адам с удовольствием пойдет ей навстречу, а потом так же легко оставит, когда все будет позади.

Она посмотрела на Адама и тут же пожалела об этом.

Он боком присел на высокий барный стул, опираясь одной ногой на пол. Даже мягкий свитер и джинсы смотрелись на нем безупречно элегантно. Адам вряд ли сам понимал, какое неотразимое сексуальное обаяние от него исходило, а если бы и понимал, разве мог бы он это контролировать?

И Кара знала, что может легко заполучить этого шикарного сексуального мужчину. Что ей стоит сказать лишь слово, и он оставит друзей в баре, поведет ее в свой роскошный номер, бросит на кровать и...

Кара затянула про себя мантру, которую едва не позабыла.

Веди себя хорошо, не нарывайся на неприятности, не суетись. Тебе нужно выкупить квартиру. Все остальное не должно тебя интересовать.

Адам смотрел на Кару, которая, в свою очередь, не отрываясь, смотрела на бармена. Она напоминала сжатую пружину. Это впечатление подчеркивала и туго обтягивавшая ее бедра юбка, и белая блузка, застегнутая под горло, и вызывающие алые туфли, бросившиеся ему в глаза еще при первой встрече.

Он инстинктивно понимал, что эта элегантная броня скрывает настоящий вулкан страстей. Адам уже видел, какой решительной эта девушка была в работе, насколько фанатично предана своим друзьям. Он вдруг подумал, будет ли она настолько горячей и в постели? Кого он морочит? Вопрос возник не вдруг. Последние дни Адам думал об этом не переставая. Всякий раз, когда он ее видел, каждую минуту, когда он ее не видел. Эта женщина сводила его с ума.

Надо остановиться, пока все не зашло слишком далеко. Адам отвечает за это шоу, на кону большие деньги. Он не может рисковать всем этим ради интрижки, пусть даже такой сумасшедшей.

И, приняв столь здравое решение, он вдруг наклонился и прошептал ей на ухо:

– Я рад, что вы снова надели эти туфли. Они мне нравятся.

Дыхание щекотало ее обнаженную шею, и по всему телу пробежала дрожь. Чтобы избежать искушения, Кара наклонилась и посмотрела на свои туфли.

– Да, – она выпрямилась и опять начала сверлить взглядом спину бармена. – Я, знаете ли, имею обыкновение надевать вещи несколько раз. Не могу себе позволить использовать что-то и тут же выбрасывать.

Адам чувствовал, что в ее словах есть некий скрытый смысл, но не был уверен, что верно его понимает.

– Такое вообще мало кто может себе позволить.

– Вы, например.

Он недоуменно посмотрел на Кару. Ее злит, что он богат?

– Да, я могу себе это позволить, – ответил он осторожно. – Но почему вы решили, что я это делаю?

– Вы же считаете, что можно использовать человека и тут же его выкинуть? – спросила она воинственно. – Почему бы вам не поступать так и с вещами?

Кара, наконец, посмотрела на него, и весь тот внутренний жар, который Адам в ней угадывал, теперь обрушился на него подобно раскаленной лаве. Ошарашенный, он взял ее за локоть и повернул к себе.

– Эй, подождите, к чему вы клоните?

– Ни к чему.

– Тогда в чем дело? Откуда вдруг такой интерес, как я поступаю с вещами и с женщинами?

Она открыла рот, будто желая извергнуть на него потоки пламени, но... ничего не последовало. В ее широко распахнутых зеленых глазах не было гнева. Там была растерянность и...

Адам был потрясен. Это был не просто холерический темперамент. Это он так тревожил, волновал и будоражил Кару. Он сам, а не его отношения с женщинами или счет в банке.

Кара облизала пересохшие губы. А Адам мечтал только об одном: обнять и целовать до тех пор, пока из этой хорошенькой головки не испарятся все сомнения, все тревожные мысли до единой. Он крепче сжал ее локоть. Она и не пыталась освободиться.