Торнбер - [44]

Грэм вздрогнул от комбинации слов «высеченные» и «живая плоть», так как это звучало ужасно больно:

— Мне теперь уже хватает отметин, — сказал он, привлекая внимание Мэттью к своему лицу. — Не уверен, что мне нужны ещё шрамы.

— Это будут не шрамы. Это будет настоящая татуировка, и я могу сделать её невидимой, когда ты ею не пользуешься, — сказал Мэттью.

— Ты так и не поведал мне, что она будет делать.

— Она позволит тебе призывать Шип каждый раз, когда он тебе нужен.

Грэм тупо поглядел на своего друга:

— То есть, мне придётся призывать его криком?

Мэттью покачал головой:

— Нет, нет, ты просто коснёшься татуировки, и Шип явится к тебе.

— А явится ли?

— Это как думать, но с нажимом. Ты напитаешь эти символы толикой эйсара, и чары придут в действия, заставив Шип транслоцироваться к тебе.

— Я не волшебник, Мэтт. Я не могу ничего напитывать, — сказал он, и чуть погодя добавил: — И я не совсем уверен, что ты подразумеваешь под «транслокацией[4]». Это что-то вроде телепортационного круга?

Мэттью всё больше возбуждался:

— Ещё как можешь! Вот, почему я тебя проверял. Это похоже на Солнечные Мечи. Твой отец не мог пользоваться ими, но ты — можешь. Требуется лишь малая толика эйсара, чтобы привести чары в действие, дальше они всё делают сами. А что касается слова «транслокация», я стал использовать его, чтобы в некотором роде отличать мою новую технику от телепортации. В большинстве отношений это одно и то же, но вместо того, чтобы перемещать меч из одного места в другое, он будет перемещаться из одного измерения в другое. Вообще, меч будет использовать транслокацию далеко не только для этого — когда ты будешь давать ему разные команды, именно транслокация будет использоваться, чтобы перенести к тебе дополнительный материал. Телепортационный круг, или даже перманентный портал, был бы неспособен справиться с этой задачей, но если использовать этот метод…

Грэм замахал руками, отчаянно пытаясь остановить друга, пока тот не утопил его под весом волшебнического жаргона:

— Ты потерял меня на «В большинстве отношений это одно и тоже». Ты сказал «команды»?

— Да.

— Какие команды?

— Я пока с этим не разобрался, но давай мы пока сосредоточимся на татуировке?

— Это ты начал вещать про измерения и порталы, — сурово сказал Грэм.

Мэттью вытащил лист тонкой бумаги. На ней был нанесён странный узор, в который были встроены причудливые символы.

— Это — схема. Вытяни руку, и я перенесу её тебе на кожу.

— А насколько это будет больно? — Грэм всё ещё слегка остерегался, после первого опыта лечения от рук близнецов.

— Ни насколько, — мгновенно сказал Мэттью. — Больно будет, когда я превращу её в настоящую татуировку. Это — просто чтобы у меня были направляющие у тебя на коже.

— Какое облегчение, — сухо сказал Грэм. — Обещаешь, что её будет не видно?

— Определённо, — заверил его друг. — Вот, для чего нужны вот эти символы. — Он указал на край узора. Затем он перевернул лист бумаги, приложив его к руке Грэма.

— Разве она не получится задом-наперёд?

Мэттью вздохнул:

— Ну Грэм. Я же не дебил. Я уже инвертировал узор, поэтому у него будет правильная ориентация. — Затем он сжал губы, а его лицо приняло задумчивое выражение.

— Что?

— Я просто подумал о том, как забавно было бы, если бы я действительно сделал её шиворот-навыворот.

— А что бы случилось?

— Когда ты попытался бы использовать её в первый раз, тебя бы транслоцировало в нуль-измерение, где хранится меч, а не наоборот. Ты оказался бы заточён в пустой, безжизненной черноте… скорее всего навсегда.

Грэм начал отстраняться:

— Забудь об этом, я не…

Мэттью рассмеялся:

— Расслабься, я пошутил.

Он с подозрением уставился на друга:

— А что случилось бы на самом деле?

Молодой волшебник пожал плечами:

— Ненаю. Вероятно, она просто не сработала бы.

— Но ты уверен, что она сработает, и что она правильно сориентирована. Верно?

— Определённо, — сказал Мэттью, и его светло-карие волосы упали, почти закрывая ему глаза. — Я сам её проверил. — Снова разгладив бумагу, он пробормотал несколько слов, и Грэм ощутил покалывание на коже своего правого предплечья. Когда Мэттью убрал лист, Грэм увидел, что тот теперь был чист, и что символы аккуратно переместились ему на кожу. — А теперь мне нужно сделать её перманентной.

— А как ты собираешься… ай! — Грэм ощутил резкую боль, будто его руку укусил слепень.

Мэттью одарил его мрачным взглядом:

— Знаю, что больно. И это была только одна точка. Я могу делать это быстро, или понемножку.

— Тогда давай быстро, — стоически ответил Грэм.

— Единственный недостаток в том, что если я делаю быстро, будет очень больно, а тебе нельзя будет двигаться.

— Тогда дай мне несколько минут, — сказал Грэм. — Я хочу кое-что попробовать. — Он уселся, и замер, пытаясь воспроизвести чувство, которое он искал во время тренировок. После постоянной практики последних месяцев добиваться этого стало гораздо легче. Пустота окутала его почти сразу же, как только он начал её искать, и он ощутил, как его «я» растворяется. — Ладно, я готов, — сказал он, но казалось, будто говорил кто-то другой.

Мэттью закрыл глаза, и сосредоточился, после чего руку Грэма объяло огнём. Боль была сильной, и непрекращающейся, и ощущение было таким, будто по его руке чертили узор пылающим угольком. Грэм наблюдал за своей кожей с ощущением отстранённости. Он чувствовал боль, но это ощущение было лишено смысла или срочности.