Торнбер - [32]

сохранить это в тайне, то всё равно бы не вынес этого. Эта тайна меня доконает! — Он провёл пальцами по волосам, дёргая их, будто обдумывал выдрать их с корнем. — Я покойник.

Мэттью похлопал его по плечу:

— Ты не покойник. Пока что всё идёт по плану, просто требуется больше времени, чем я ожидал.

Грэм повёл плечом, скидывая его ладонь:

— Так это и был твой план?! Порезать меч на тысячу тысяч кусочков? Если бы ты сказал мне об этом, я ни за что бы не согласился!

Волшебник кивнул:

— Ну, поэтому я тебе и не сказал, конечно же, но ты только подожди, пока я не закончу. Только глядя на него, ты не сможешь сказать, каким он был прежде.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Смотри, — сказал Мэттью, протянув руку, и вытащив два почти одинаковых кусочка металла. Соединив их пальцами, он пробормотал несколько слов, и протянул их Грэму. — Можешь сказать, где они соединены?

Глаза у Грэма были острыми, но шва он не смог найти:

— Нет, — нехотя признался он.

— Вот так и будет, только помноженное на миллион, — объяснил Мэттью. — Доверься мне.

— И сколько ещё ждать, пока он будет готов? — сказал Грэм, смея надеяться, что его друг сумеет сделать то, о чём говорит.

— Как минимум три или четыре месяца, — сказал Мэттью.

— Месяца?! — воскликнул Грэм. — Ты же осознаёшь, что моя мама наверняка за это время явится с визитом, или вообще всё закончит, и вернётся насовсем. Как долго я, по-твоему, могу водить её за нос?

Его друг одарил его упрямым взглядом:

— Когда всё закончится, ты меня поблагодаришь, и что бы ни случилось, я клянусь тебе, что результат будет того стоить.

— Я буду самым счастливым человеком в мире — буду жить один, только я и мой сказочный меч… в Данбаре!

Мэттью потёр подбородок, имитируя своего отца, который часто потирал свою бороду, когда размышлял:

— Знаешь, друг, ты учишься быстрее, чем я ожидал. Думаю, ты скоро овладеешь искусством сарказма, если будешь продолжать в том же духе.

Грэм зарычал, и с трудом удержался от того, чтобы поколотить своего друга.

Глава 11

На следующее утро Грэм взял Пеббл покататься. Его учитель уехал домой на месяц, и это оставило ему каждый день избыток свободного времени между завтраком и обедом. Однако он был не против — по географии и истории он скучать не будет. Когда он был моложе, он также был вынужден проводить вторую половину дня, учась арифметике и литературе, но Роуз уступила на математическом фронте, как только он стал демонстрировать достаточно навыков для сведение счетов в бухгалтерской книге.

Она надеялась, что он полюбит литературу, но к тому времени, как ему исполнилось четырнадцать, она наконец рассталась и с этой надеждой. Однако история и география обсуждению не подлежали, поскольку она считала, что никакой дворянин не может обойтись без знания того, где жили его враги и союзники, и без глубокого понимания всего, что происходило в прошлом.

Он с нетерпением предвкушал целый месяц без надзора.

Пеббл мотнула головой, глядя на него сбоку одним из своих больших карих глаз.

— Мне всё равно, — жизнерадостно сказал он ей, позволив поводьям ослабнуть, и позволяя ей самой выбирать путь. — Сегодня ты за главную, Пеббл.

Пеббл громко фыркнула, выдув из себя воздух, и подалась вправо. Она небрежно слонялась, передвигаясь с комфортной скоростью, которая её не должна была утомить, и часто останавливаясь, чтобы пожевать какие-нибудь выглядевшие особо сладкими участки клевера или травы.

Грэм откинулся назад, и позволил миру медленно плыть мимо. Небо было синим, а воздух — ещё тёплым от последней летней жары. Ещё через несколько недель должны было похолодать, но пока погода была идеальна. Белые облака плыли мимо, и ничто не тревожило их ход кроме редкого ястреба, летевшего под небосводом.

Его лошадь бродила поперёк широкого пастбища, следуя вдоль низкой плетёной ограды, которая была скорее указанием, а не реальной преградой. Рядом со столбами ограды трава росла выше, и Пеббл не спешила, останавливаясь у каждого столба, чтобы пощипать нежную зелень.

Прошло немного времени, прежде чем Грэм осознал, что его мирные грёзы тревожит какой-то шум. «Что это было?». Теперь, прислушавшись, он ничего не уловил. Грэм натянул поводья Пеббл, чтобы она остановилась, и кроткая кобыла терпеливо встала, ожидая, пока он прислушивался.

«Вот оно». Он услышал хрип, за которым последовал более глубокий звук, доносившийся слева. Это было в противоположной стороне от хижины фермера, дальше, в обширном пастбище, которое прерывал лишь тонкий, петлявший по нему ручеёк. Грэм дёрнул поводья, ткнул Пеббл пятками, и кобыла пошла, направляясь влево.

Громкое блеяние помогло ему опознать источник изначального звука. «Одна из овец фермера, наверное, в беде». Понукая Пеббл, он заставил её скакать быстрее. Вскоре он услышал лёгкое бормотание водяного потока. «Наверное, упала в ручей».

Земля перед ним стала полого подниматься, скрывая тот факт, что берег ручья был поблизости, но Грэм был знаком с этой местностью. Он замедлил Пеббл до того, как они достигли края. Здесь ручеёк пробил себе дорогу в земле, оставив со стороны Грэма крутой склон, а с другой стороны — пологий. Ничего не подозревавшее животное, особенно бежавшее, легко могло соскользнуть с обрыва, и упасть, поранившись.