Торикаэбая моногатари, или Путаница - [66]

Шли дни, проходили месяцы, и Сайсё видел, как его сын прибавляет в росте и красоте. Сайсё полагал, что и вовсе пропал бы, если бы у него не было этого ребенка, а еще он думал: как было бы хорошо, если бы они жили вместе с его матерью, вели бы задушевные беседы, пребывали в согласии и растили это дитя! От своей тоски Сайсё перестал выходить из дому, ни днем, ни ночью не расставался с сыном, играл с ним, и так проводил восходы и закаты, хотя сам считал, что так не делают.

— 24 —

«Она оставила меня и разбила мое сердце, но что же тут поделаешь? Жаль, я пренебрег Ённокими — той женщиной, которая чувствует так же, как я, женщиной, которая разделила мою любовь. Я посчитал, что из-за этой связи мне будет стеснительно бывать в свете, я не виделся с ней уже несколько месяцев, будто она мне чужая», — Сайсё не находил себе места и никак не мог успокоиться. И вот он написал обстоятельное письмо Саэмон:

«Беспокойство не оставляет меня уже долгое время, мне есть о чем с тобой поговорить. Что если я потихоньку навещу тебя, приехав в женском экипаже? Если это неудобно, ты совершенно спокойно можешь прийти ко мне, в доме нет женщин».

Писем от Сайсё не было уже давно, и Саэмон досадовала на то, как жестоко он оставил Ённокими. Поэтому теперь она удивилась письму, в котором Сайсё без утайки расписывал свои несчастья. Сердце Саэмон растрогалось, она ответила, что хочет рассказать ему, как невыносимо тяжелы были эти месяцы, и хотя если кто-то об этом узнает, будет скверно, но она все же потихоньку навестит его. Сайсё обрадовался и стал ждать ее, в тайне от всех он послал за ней экипаж. Только Ённокими она поставила в известность, что отправляется к Сайсё. Для всех других она отправилась домой.

Сайсё думал с тоской: «Целые месяцы я был нездоров, не мог побороть свое смятение, я никуда не выходил, жил, будто не в себе. А ведь Ённокими явно привязалась ко мне, а теперь она считает, что я почему-то вдруг изменился к ней, что на меня нельзя положиться. Мне не за что упрекнуть ее, и я страдаю. Неужели мы с ней ни разу больше не встретимся!»

Пока он думал только о Химэгими, все другие, казалось, без следа исчезли из его сердца, но стоило ему снестись с Саэмон, как воспоминания обо всем, что было связано с Ённокими, окутали его. Обливаясь слезами, он произнес:

— Не может быть, чтобы в ближайшее время не представилось удобного случая, прошу тебя, устрой так, чтобы я мог увидеть ее, — его слова шли из глубины сердца.

Саэмон было искренне жаль его, она заплакала и сказала:

— Все эти годы Советник искренне любил ее. Он всегда отзывался о Ённокими с уважением, они беседовали с нежностью, но настоящей близости, такой любви, как нынче принято, он боялся больше, чем это можно себе представить. Они разговаривали, будто подруги — так они и жили. Мне было стыдно, но я пожалела вас, когда увидела, как вы сгораете от любви и нетерпения, у меня слабое сердце, много раз я провожала вас к ней. Уж и не знаю, что там случилось, но только после того, как Советник вернулся, он делает вид, будто стесняется ее — приходит тайно, не остается на день, но любовь их совсем не та, что была раньше, она окрепла, они выглядят близкими людьми, да к тому же зимой она забеременела, и его любовь от этого сделалась еще сильнее. Садайдзин и другие не особенно радовались прежним двум дочерям, а сам Советник и вовсе ушел из дому, но на сей раз нет сомнений в том, кто отец. Советник очень волнуется за Ённокими, старается как можно больше быть с ней. Удайдзин тоже счастлив. Ённокими считает, что будет очень горько, если кто-нибудь из них заподозрит ее хотя бы в мимолетном увлечении, поэтому-то она и сказала мне: «Не знаю, стану ли отвечать на письма Сайсё, но уж точно не стану встречаться с ним». Если уж она и о письмах слышать не желает, то что уж там говорить о свидании. Хотя теперь Советник любит Ённокими еще сильнее, но все же он в обиде на нее за связь с вами — главной женой он сделал принцессу Ёсино, а Ённокими сделал второй женой. За те годы, что они провели вместе, он привык к ней, жалеет ее и не может оставить. Думаю, что если бы не эта связь с вами, Советнику и в голову не пришло бы, что кто-то может сравниться с Ённокими. Так что в вас причина того, что он отверг ее как жену и обошелся с ней жестоко, думаю, вы принесли ей одни несчастья. Я и раньше сожалела о том, что сделала, а уж теперь и подавно, — сказала Саэмон.

Саэмон была еще юна и, естественно, горевала, видя, что другая женщина оттеснила ее хозяйку. Сайсё ответил только:

— Мне понятно, почему Ённокими так считает, но почему и ты так строга ко мне? Не ожидал!

Когда Сайсё слушал рассказ Саэмон про то, что Ённокими забеременела, он никак не мог понять, что все это значит, и совсем растерялся. Только он хоть на чуть-чуть оставил своими мыслями Химэгими, как снова тоскует о ней. Это было невыносимо, он почти ничего не говорил, вид у него был растерянный, в мыслях — смятение:

— Что ж, уже стемнело. Тебя хватятся, — сказал он. — Возвращайся обратно.

Саэмон подумала, что была слишком сурова и ее рассказ ранил его, она, конечно, расстроилась. Покидая Сайсё, она оглянулась.