Торговые банкиры - [40]

Он умер в 1810 г., и лорд Эрскин назвал его «несомненно первым коммерсантом Европы – первым в познаниях и таланте и первым по характеру и богатству». «Столпом Сити» назвали его в «Таймс». Шелберн назвал его «королем коммерсантов».

Португальское приключение

Александру Бэрингу, самому одаренному из сыновей сэра Фрэнсиса, удалось справиться с необходимостью постоянно «соответствовать» памяти прославленного отца. Он возглавил фирму Бэрингов в зените ее славы и сделал Бэрингов самыми великими европейскими банкирами – до столкновения с Ротшильдами, когда они бросили вызов власти Бэрингов в области международных финансов. Сегодня Бэринги и Ротшильды друзья – но так было не всегда.

Историки той эпохи указывают, что самым сильным союзником Великобритании в войне с Наполеоном были британские финансы – точнее, торговые банки. Британцы в начале XIX в. повели себя мудрее, чем американцы 130 лет спустя. Вместо денежных ссуд союзникам они посылали им помощь напрямую: боеприпасы, обмундирование, оружие и боевую технику. Здравый подход, однако, порождал серьезные финансовые трудности. Например, в 1813 г. Великобритании, в которой тогда проживало 20 млн человек, пришлось собрать 176 346 023 фунта стерлингов, повысив налоги.

После возвращения Наполеона с острова Эльба лорд Каслри, министр иностранных дел в кабинете лорда Ливерпуля, подписал с Россией, Австрией и Пруссией договоры о прямых субсидиях почти на 9 млн фунтов стерлингов. Выпуск облигаций трехпроцентного займа правительство Великобритании поручило банкам Baring Brothers и Smith, Payne and Smith; облигации шли по 77. Серию одновременно пустили в продажу в Вене, Гамбурге, Франкфурте и Санкт-Петербурге; эмиссия оказалась очень успешной во всех странах. Только один миллион фунтов стерлингов, представленный британскими инвесторами, был на самом деле переведен из Англии; оставшиеся деньги собрали жители стран-союзниц. Зная, что за выпуском облигаций стоит банкирский дом Baring Brothers, инвесторы в континентальной Европе были совершенно уверены, что все будет хорошо. Выпуск облигаций стал внушительным вотумом доверия для Англии и для Бэрингов.

Торговые банки помогали Великобритании решать сложные проблемы и попутно сами достигали власти и процветания. В 1792–1816 гг. Бэринги делили честь с другими банкирами; прибыль от предоставления европейским союзникам Великобритании различных субсидий равнялась 57 млн фунтов стерлингов. В наши дни только государственные банки и правительственные агентства способны проводить такие масштабные операции. Ну а в те времена не было почти ничего, с чем не мог бы справиться торговый банк. Торговые банки участвовали во всех операциях. Они знали, как «доставить» золотые слитки через линию французов британским союзникам в Европе. Контрабандой такая операция не называлась; наоборот, она считалась патриотическим поступком. Во время войны «занимается контрабандой» и «шпионит» враг, но когда тем же самым занимаетесь вы, это называется «субсидированием» и «сбором разведданных». Торговые банки обладали ценными связями в самых разных кругах – от премьер-министров до начальников местных полицейских управлений. Банкиры всегда знали нужных людей на нужных местах в нужное время. В 1802 г., когда Португалии пришлось посылать средства во Францию, Бэринги пошли еще на один поразительный шаг: они выдали Наполеону 700 тысяч фунтов стерлингов в счет португальского правительства, по британской лицензии!

Более того, португальские займы начались раньше. Однажды в 1797 г. сэр Фрэнсис Бэринг получил письмо от Уильяма и Джона Джеймса Стивенсов из Лиссабона. Как авторы указывали в «совершенно секретном» постскриптуме, письмо написано «с санкции лиссабонского двора». Не могли бы сэр Фрэнсис и Генри Хоуп организовать заем в 1 млн 200 тыс. фунтов для португальского короля? В качестве залога предлагались необработанные алмазы из Бразилии «большей ценности, чем сумма займа». Если такое обеспечение покажется неприемлемым, они предлагали «отдать в залог или продать острова Тимор, Солор и Болеа, подчиненные Гоа». Они намекали, что португальский двор в случае необходимости передаст в залог «богатое королевство и острова Мозамбика» вместе с другими островами к северу от мыса Доброй Надежды и «заложит часть дохода от продажи нюхательного табака в счет уплаты процентов; данный контракт приносит двору чистыми 20 тыс. фунтов в месяц». Кроме того, авторы письма выражали уверенность, что они сумеют добиться ставки в размере 7 процентов «или даже немного больше».

Посоветовавшись с премьер-министром Великобритании, сэр Фрэнсис сообщил братьям Стивенс, что в силу «особенно бедственного положения нашей страны в настоящее время» премьер-министр «категорически отказался принимать в постоянное или временное владение какие-либо территории; и он ни в коем случае не поощряет мыслей о том, что правительство нашей страны может стать гарантом денежного займа». Поэтому, «вынужденный по необходимости рассматривать данный заем как частную операцию», сэр Фрэнсис отметил, что он может оказаться очень дорогим. Издержки на требуемую сумму в 1 196 500 фунтов стерлингов составят 2 297 500 фунтов – с учетом дисконта в 1 млн 100 тыс. фунтов. Время для предоставления займа выбрано крайне неудачно – в Лондоне готовятся к выпуску три серии облигаций государственного займа. Сэр Фрэнсис посоветовал отложить заем, а в постскриптуме предложил для начала 100 тыс. фунтов – по его мнению, более «реалистичную» цифру. Если операция увенчается успехом, позже можно повысить сумму вплоть до 600 тыс. фунтов стерлингов.