ТораДора. Том 7 - [8]

– Вау, это же Тигра! Ты как?! Кусиэду опять колбасит?

Ното и Харута похлопали Рюдзи по плечу, глядя на безумную Минори.

– Мне на самом деле надо побрить голову, – сказала Минори, скрючившись на холодном полу и хватаясь за голову. Она наконец подняла голову, шмыгая носом и выкрикивая слова отказа. Её лицо было всё залито слезами.

– Ох, я так рада, что у меня с собой лысый парик! Я найду ему достойное применение на это время!

Значит, она собралась какое-то время носить этот лысый парик. Вместо цветущей школьной жизни, тратить на это свою молодость.

Не понимая, каким образом и как именно он должен сыграть роль прямого человека, Рюдзи остолбенел и онемел. Тайга, в свою очередь, явно была потрясена. Она выдвинула челюсть и издавала странные звуки вроде у-у, у-у. Единственное, что ей удалось членораздельно пробормотать – остановись…

– Нет, нет, нет… на самом деле…

Бормоча неожиданно слабым и дряхлым голосом, Минори шмыгала носом, хмурилась и елозила пальцами по лысому парику. Для Рюдзи эти движения были ми… нет, милыми… они не были. Он хотел, чтобы Минори хотя бы сняла лысый парик.

– На самом деле я вчера, в софтбольном матче сделала невероятную, фатальную, идиотскую ошибку, и из-за этого мы проиграли команде, у которой должны были выиграть… кошмар.

По глубине вздоха легко было понять, насколько она расстроена.

– Так что как бы то ни было, мне действительно очень, очень плохо. Я размышляла об этом вчера, в результате вообще почти не спала… кхе, кхе… Начала терять голос… Простите меня, это ещё и день, когда Тайга возвращается в школу… Я хотела организовать встречу, но лишь заработала проблемы со здоровьем… кхе, кхе! Ох, кро-о-о-овь!

Ни Рюдзи, ни Тайга ничего не могли сказать неожиданно постаревшей Минори. Кстати, кровь у неё не шла.

Обычно Минори заранее готовила кровь для своих шуточек. Рюдзи посмотрел на Минори, неуверенно бредущую к своему месту и пожалел, что он вообще ничего не может сказать.

Он не мог ничего сказать Минори, даже при том, что она была расстроена. И сразу же пожалел, что вообще так подумал. Это эгоистичная мысль. Разве он своим «жаль, ничего не могу сказать» не сожалел о том, что не смог выгодно показать себя, продемонстрировав доброту к Минори? Себя, хе. Показать себя более важно, чем страдания Минори?

Нет, он на самом деле от чистого сердца хотел подбодрить Минори, но сколько бы он ни убеждал себя в этом, в конечном счёте, наверно, всё именно так. Наверно, он не может навязываться Минори, пока она расстроена. Три секунды снова и снова обдумывая это, Рюдзи вздохнул. Он в том же положении, что и Тайга. Он попал в ловушку мысли, что несправедливо пользоваться слабостью другого человека. И в результате превратился в бессердечного негодяя, который ничего не может сделать для человека, которого любит, когда она так нуждается в ободрении.

Это перебор. И для него, и для Тайги. Два пассивных мыслителя. Нет, нет, этого недостаточно.

Почесав голову и потерев глаза, Рюдзи потянулся и был готов действовать. Какая разница, что нечестно пользоваться своим преимуществом и её слабостью, если на ней лысый парик? Он действительно чувствовал дрожь в душе.

Он прошёл к месту Минори и небрежно приступил к делу.

– …А…

– Потому что. Иначе вспотеешь.

Он стащил с неё лысый парик.

Неважно, какие подсознательные мотивы скрывались за действиями Рюдзи, он по-прежнему хотел сказать ей, что беспокоится за неё. Он чувствовал, что должен сказать это. Сейчас он притворялся, что не замечает такие вещи, как «пользоваться слабостью», «показать себя» и «несправедливо». Но он не хотел снова почувствовать, что свысока смотрит на чьи-то страдания. Он пошёл к ней, потому что чувствовал это.

Минори на секунду взглянула на Рюдзи, словно на очень яркий объект и моргнула. Он подумал, что их взгляды встретились.

Рюдзи скрыл свою робость и попробовал неловко улыбнуться.

Минори отвела взгляд. Она забрала лысый парик у Рюдзи, не глядя ему в лицо, хмыкнула и сказала «Хе-хе-хе, и то верно. Не стоит его носить». Улыбнулась и замолчала, не меняя выражение лица. На мгновение он заметил какую-то странность, но тут…

– А-а-а-а-а-ай-са-а-а-а-а-а-ка-а-а-а-а-а-а!

Он аж подпрыгнул от раздавшегося крика. Оглянулся…

– Айсака! Ты наконец-то вернулась в школу. Поздравляю! Эти две долгие недели, пока тебя не было… были очень скучными!

Новый президент школьного совета, Юсака Катамура, распластался на полу. Правда-правда, именно распластался и именно на полу. И это его лучший друг? У Рюдзи всё поплыло перед глазами.

– А-а-а-а-а-а, Ки-Ки-Ки-Китамура-кун, доб-доб-доб-доброе утро!

Тайга вытянула к полу негнущуюся руку.

– Доброе утро! Да, давненько мы вот так не здоровались!… У меня просто нет слов!

Китамура, по-прежнему ничком лёжа на полу, забавно улыбнулся затылком. Затем почуял присутствие Рюдзи.

– О, доброе утро, Такасу!

– …Почему?!

– Потому что утро!

– Нет! Почему в такой позе?!

– Просто встать на колени недостаточно! Этого недостаточно, чтобы показать, что я чувствую к Айсаке!… Эй, Айсака. Извини, что из-за меня тебя отстранили и едва не поломали всю жизнь. И спасибо тебе. Я был в смятении и думал, что не могу оставаться в школе. Но благодаря тебе, Айсака, я остаюсь. Я… без проблем принял должность президента школьного совета.