Тора-кай. Книга 3. Пробой сфер - [32]

— Отпадает. Что с другим?

— Другой после взлета делает слишком резкий вираж и проходит над Раппонги.

— Стоп! — воскликнул Такэда. — Сосредотачиваем внимание на этом рейсе. Что за борт, когда вылет?

— Частный борт, легкий джет А-417, принадлежит совету мануфактур "Кендзо". Запрос на взлет подал, стоит в очереди, полоса B-12, ориентировочный выход на полосу через пятнадцать минут.

— Когда был подан маршрутный план диспетчеру?

— Через четыре минуты после звонка из полицейского участка. Но в списках пассажиров этого рейса нет оябуна Гиндзо. Там вообще нет пассажиров, только экипаж.

— Заявленный полет куда?

— Сеул.

— Так, хорошо. Дай мне самую высокую точку в городе, над которой заявлен маршрут рейса, — попросил Такэда.

— Частный небоскреб "Огненная стрела". Раппонги, в пяти кварталах от вас.

— Жми туда!

— Что вы задумали? — удивился Ронин.

— Это не я задумал, это наш оябун оказался предельно хитрожопым. Реми его не видит, потому что он не собирается покидать свою нору привычным для нормальных людей способом. Ни пешком, ни на робокаре.

— А как тогда?

— Слышал про систему под кодовым названием "Воздушный крюк" для эвакуации агентов?

— Это воздушный шарик, что ли, который захватывается самолетом, а к веревочке человек прицеплен? Вы серьезно?

— Более чем.

— В жизни бы до этого не додумался.

— У тебя есть с собой хоть что-то похожее на снайперку?

— Ну, винтовка хорошая, "Хеклер и Кох". С оптикой.

— Отлично. Нам с ней надо подняться на крышу соседнего небоскреба.

— Конкретного или любого?

— Любого. Просто нужна высокая точка для стрельбы. Когда с крыши запустят воздушный шарик, надо его сбить, и крыса окажется в ловушке.

— Тогда лучше не небоскреб, а башенный кран. — Ронин указал на одну из пяти решетчатых ферм, торчащих вокруг строительной площадки. — Прекрасная позиция для стрельбы. Только винтовка, конечно, не для таких дистанций.

— Другой нет, — резонно заметил Такэда.

— Да, другой нет.

Игнорируя отчаянную жестикуляцию рабочего на въезде, Ронин въехал на стройку, виляя между тяжелыми робокарами, похожими на цепочку муравьев. Оказавшись на территории, он направил байк к ближайшему крану и остановился возле бетонного постамента.

— Он управляется дистанционно, человека наверху нет. — Такэда выбрался из седла и взглянул вверх, прикрывшись ладонью от солнца.

— Тогда отойдите. — Ронин подложил ручную гранату под толстый кабель, по которому осуществлялось управление краном.

Такэда спрятался за бочками с цементом, и тут же шарахнуло взрывом, перебив кабель.

— Теперь кран превратился в надежную неподвижную позицию для стрельбы, — констатировал Ронин, доставая из седельной сумки кофр с винтовкой. — Возьмите автомат, господин инспектор, и чтобы ни одна душа у подножия крана не оказалась.

— Я не буду стрелять в рабочих! — заявил Такэда.

— Стреляйте им под ноги, это, чаще всего, срабатывает. Особенно в случае с девятимиллиметровым автоматом в руках человека с разбитым лицом.

Впрочем, после того как взорвалась граната, желающих посмотреть, что происходит, как-то не наблюдалось. Ронин полез наверх по служебной лестнице, а Такэда, вооружившись, залег за бочками.

Наверху свистел ветер, вращая лопатки анемометра.

"Примерно четыре метра в секунду", — прикинул Ронин.

На крыше "Огненной стрелы", действительно, суетились люди. Ронин прильнул к прицелу и сразу узнал оябуна Гиндзо, советника кумите Кубото. Дистанция для поражения ростовой цели была хоть и великовата, но посильной, вот только Гиндзо был одет в бронированный плащ, даже получше, чем у Ронина, с капюшоном, прикрывавшим голову. Впрочем, в голову с такой дистанции попасть можно только случайно, а это не тот случай, когда можно полагаться на удачу. В общем, для снайперской стрельбы оябун Гиндзо был фактически неуязвим. Да уж, прав Такэда, предельно хитрожопый типец.

Несколько человек, суетясь вокруг оябуна, начали надувать гелием из баллона небольшой воздушный шар с закрепленным на нем хитроумным устройством, в виде захвата, формой похожего на букву "V". Ронин прицелился в оболочку, взяв поправку на ветер, но стрелять не спешил, так как в кейсе рядом с баллоном отчетливо виднелось еще не меньше десятка таких же, но еще не надутых, шаров. Стоит один прострелить, надуют другой, а по позиции Ронина откроют огонь из куда более точных и дальнобойных винтовок. Похоже, оябун Гиндзо всерьез подстраховался, и тоже не склонен был полагаться на слепую удачу. В любом случае, Ронин не собирался раскрывать свою огневую позицию без уверенности в результате. Пока этой уверенности не было, и не было идей, как довести начатое до победного конца. Оябун в броне, в шар стрелять нельзя. Патовая ситуация.

Через минуту трос с закрепленным на нем шаром начал разматываться с небольшой лебедки, и когда достиг нужной высоты, подъем остановили, трос зафиксировали, а оябуну поверх плаща надели ремни, пристегнув их к тросу. Шар теперь висел настолько высоко, что попасть в него стало не проще, чем в голову, хотя он был намного больше в диаметре.

Ронин начал судорожно раздумывать, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Ни одна из возможных целей не была доступна для гарантированного поражения. Но и упускать оябуна было нельзя. Особенно после укора сэнсэя. Это уже дело чести, без всяких соплей.