Топот балерин - [11]
Алёнушка ищет Иванушку
Алёна открыла глаза.
В спальне на прикроватном столике горит розовая настольная лампа: читала вчера допоздна. Роман переживательный, захватывающий: про неземную любовь, про кипучие страсти. Положила планшет на ковёр уже далеко за полночь, да и уснула. Ковёр тоже розовый, пушистый, как облачко закатное.
Между задёрнутыми мягкими шторами страшной чёрной щелью зияет январская утренняя мгла. Какое счастье, что Алёне не надо подниматься и некоторое время сидеть, просыпаясь, раскачиваясь болванчиком, проклиная всё на свете.
В это же самое время из-за тонких стен чужих квартир: снизу, сверху, со всех сторон — доносились разнообразные трескучие звонки и мелодии будильников. Их сопровождали стоны, вой и рёв. В них выражалось всё: адовы муки раннего вставания, тоска и негодование, и бессильный протест…
«Ой, мама, зачем ты меня на свет родила?!».
Алёна нащупывала слабыми ногами тапки, тащилась в ванну, с отвращением чистила зубы, умывалась. Красила личико неверными, как у пьяной, вяло-сонными движениями.
Потом горький кофе без ничего, чтобы хоть немного прояснить сознание… Только у извращенцев спозаранку может быть аппетит, чтобы есть кашу или яичницу.
Влезала в шубку — и окуналась в зимние обжигающие чернила…
А ведь сейчас, в эту самую минуту, по всему городу из подъездов тенями выскальзывают закутанные фигуры. Сомнамбулически двигаются во тьме, в морозном, злом пару: от человеческого, автобусного, автомобильного дыхания.
На остановках, сбившись в кучки, тени замирают равнодушно, обречённо. Или вяло подскакивают от стужи, бьют каблуками — как недавно прыгала и била модными каблучками Алёна. А ножки-то — в капрончике, а сапожки — на рыбьем меху.
Разное думалось, когда вот так на тридцатиградусном морозе в полседьмого утра ждала запоздавшего трамвая. Потом тряслась в холодной духоте и тесноте салона, цепляясь за поручень.
У человека короток век, как у мотылька. Но мотылёк хоть порхает, танцует, купается в солнечных лучах, пьёт цветочный сок, радуется жизни.
А человеку за что такая пытка: с яселек, с садика?! Как человечество допустило вообще столь страшную несправедливость?
Эти жаворонки — ничтожные, невесомые комочки перьев: сожми в кулаке — хрустнут как яичная скорлупка. А вот же, захватили власть, заставили всю Землю вертеться по их законам!
Учёные подсчитали: их всего-то 25 процентов: мерзких, крикливых, заполошных ранних пташек — а сумели поработить мир больших добрых сов.
Испоганили им жизнь, поломали никому не мешавший совиный режим, обрекли на вечную муку раннего вставания… Нарушили их мудрый неспешный хронотип. «Кто понял жизнь — тот не спешит», — сказал мудрец.
Жаворонки в ответ высосали из пальца пискляво-ханжеское: «Кто рано встаёт — тому Бог даёт».
Что даёт-то?! Депрессии, отупевший от недосыпа мозг, ослабленный иммунитет, выкашивающие гриппы, ранние инфаркты и инсульты?!
Ну, не дрыхнется жаворонкам — ради Бога, хоть с четырёх утра вкалывайте…
Так думала Алёнушка в раскачивающемся, лязгающем трамвае… Тщетно пыталась выдернуть застрявшую сумочку из чьих-то тел, локотками — хоть чуток раздвинуть пространство… А её саму в ответ — агрессивно, больно: локтями в бок, в бок…
Анекдот такой есть. В шесть утра, в толкучке общественного транспорта, вконец заторканная пассажирка возмущается:
— Осторожнее, я всё-таки женщина!
На что стоящий рядом мужчина философски, меланхолично и мечтательно замечает:
— Ж е н щ и н ы в это время спят…
Алёна вспомнила тот анекдот, засмеялась.
И вот она, благодаря недавним удивительным, чудесным изменениям в жизни, теперь свободна!
Вставай хоть в девять утра, хоть в три дня. Хоть вообще не вставай, а валяйся до умопомрачения. Притащи из холодильника вкусняшки, разложи на столике, лопай — и смотри телевизор сутками. Или вообще не ложись.
От восторга она забила ножками, вытянула их, как кошечка, усиленно зашевелила пальчиками. Бурно заворочалась под толстым, лёгким пуховым одеялом. Уютно подоткнула его со всех сторон, улеглась удобнее, завернулась в кокон. Притихла.
Вспомнила о приятном: вчерашнем виртуальном послании в стихах, от влюблённого молодого человека, по имени Рафаэль:.
Или:
У Алёны полно воздыхателей — и немудрено.
На её фотографии в личной страничке — ниспадающие струи волос. Стена ресниц над безнадёжными карими вишнями. Фарфоровый носик для поцелуев. Губки обиженно надуты, как будто их немножко, чуть-чуть покусала пчёлка.
И ниже ещё: Алёна в более чем смелом купальнике, на белом песке. Позади ослепительная бирюзовая полоска моря.
И ещё: прислонившись к стеклянной стене. За стеклом застыла громадная серебристая туша боинга.
Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.
Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.
Невыдуманные рассказы о девочках, девушках, женщинах. Одна история даже с криминальным налётом.
И уже в затылок дышали, огрызались, плели интриги, лезли друг у друга по головам такие же стареющие, страшащиеся забвения звёзды. То есть для виду, на камеру-то, они сюсюкали, лизались, называли друг друга уменьшительно-ласкательно, и демонстрировали нежнейшую дружбу и разные прочие обнимашечки и чмоки-чмоки. А на самом деле, выдайся возможность, с наслаждением бы набросились и перекусали друг друга, как змеи в серпентарии. Но что есть мирская слава? Тысячи гниющих, без пяти минут мертвецов бьют в ладоши и возвеличивают другого гниющего, без пяти минут мертвеца.
«Главврач провела смущённую Аню по кабинетам и палатам. Представила везде, как очень важную персону: – Практикантка, будущий врач – а пока наша новая санитарочка! Прошу любить и жаловать!..».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!