Тополя нашей юности - [7]

Шрифт
Интервал

В свободное время Юра осматривал окрестности. Он ходил вдоль извилистого русла Вити: речушка спокойно несла свою рыжеватую воду в Днепр. На ее волнах качались желтые листья. Иной раз по узенькой, заросшей травой тропинке Юра уходил в сосновый бор. Вереск уже отцветал, и воздух был густо напоен хмельным медовым ароматом. С утра бор звенел голосами: сюда ходили жители окрестных деревень за грибами, — а к вечеру там воцарялась торжественная тишина. Только изредка раздавалось мычание заблудившейся коровы или эхом прокатывался паровозный гудок. В такие минуты Юру охватывали спокойные, как тихий лесной шум, думы. Техникум, Сымон Боровик, товарищи — все казалось далеким, что прошло уже давным-давно.

Однажды, захватив корзинку, Юра пришел в лес рано утром, но не услыхал обычного ауканья грибников. Это его удивило. Просекой он прошел к давно облюбованному местечку. Здесь росли стройные березы, а у их подножия стлался низкорослый вереск. Юра прошел несколько шагов и остановился как вкопанный. У его ног, возле молодой березки, красовалась семья больших, как конские копыта, боровиков, их черноватые шапки были подернуты синеватой поволокой. Юра оглянулся и немного поодаль увидел другую, такую же семью белых грибов. У одного гриба шапка напоминала решето — такой он был большой.

Подпрыгивая, он собирал грибы и, не очищая корней, складывал в кучу возле корзины. Собрав на одном месте более сотни белых грибов, он уселся под березкой и стал обрезать корни.

Вдруг за спиной послышался сухой треск. Юра повернулся и увидел девушку в старом ватнике с брезентовым поясом. Она шла прямо на него. Это была та самая девушка, которая указала ему дорогу на гидрометеостанцию. Он поднялся, стряхивая корни с одежды.

— Сколько грибов! — В голосе девушки послышалась зависть. — Ну и дура же я, что сразу не прибежала сюда.

В корзине у девушки Юра увидел лишь несколько боровичков, и потому ее слова как-то неприятно его укололи.

— Нужно было прибежать, — обиженно сказал он. — В лесу грибы для всех растут.

— Пусть для всех, только это мое местечко. Здесь мне всегда везет.

Девушка отошла на несколько шагов от корзинки и подняла сухой вереск. На дне ямки из-под вывороченного пня Юрка увидел много почерневших грибных корней.

— Маскировка, — весело сказал Юра. — Только все равно в лесу всех грибов не спрячешь.

— А вы счастливый, — сказала девушка, когда они шли по лесу. — Я еще ни разу столько грибов не находила.

Юре хотелось сделать для девушки что-либо приятное, и он молча зашагал в сторону. Не сделал и сотни шагов, как увидел два красивых черноголовых белых гриба. Он взял их и подошел к девушке.

— Это вам, — сказал он. — Мне некуда класть.

Она густо покраснела и взяла грибы. Смутился и Юра, он не знал, что говорить дальше.

— Будем знакомы, — выпалил он наконец. — Юрий!

— Нина, — промолвила девушка в замешательство и подняла на Юру глаза. В них не было уже прежнего задора, она смотрела как-то растерянно и пугливо.

Они снова пошли по лесу, немного поодаль друг от друга. Теперь боровики Юре не попадались, зато Нина время от времени ставила корзинку на землю и клала в нее какие-то грибы. Только перед самой тропинкой, на краю леса Юра нашел еще один белый гриб и молча положил его в корзинку Нины. Она была почти полна, хотя белых грибов в ней было немного.

— А почему сегодня в лесу нет людей? — спросил Юра, когда они вышли на тропинку.

— Сегодня же первое сентября! — громко воскликнула девушка. — В школе все, разве вечером прибегут. А взрослые в поле.

Первое сентября! Как же Юра мог забыть этот день?! Ведь он и для него был праздником целых одиннадцать лет.

— А вы не учитесь? — спросил Юра.

— Я студентка! — В голосе девушки звучала гордость. — Скоро и я поеду.

Нина рассказала, что она учится на третьем курсе Горного техникума, а ее специальность — разведка и использование полезных ископаемых. Летом они были на практике, поэтому у них занятия начнутся немного позже — во второй половине сентября. Учиться еще два года, а там…

Слушая девушку, Юра завидовал тому, что она учится и у нее такая интересная специальность. Эх ты, синоптик, куда тебе равняться с этой птичкой! Перед ней раскроются недра Урала и Кавказа! А ты сиди со своим Певником, измеряй осадки и температуру, жди у моря погоды.

Парня охватила такая тоска, что он некоторое время не мог вымолвить слова.

— А ваша работа вам нравится? — Нина словно угадала мысли его и посмотрела на Юру пытливым взглядом.

— Она имеет значение для всего народного хозяйства, — через силу, словно по учебнику, ответил Юра. — Для авиации, например, для сельского хозяйства.

Простились они перед самой лежневкой.

— Ах, какой вы молодчина! Петя никогда не приносил столько грибов, — запела Ольга Аполлоновна, как только Юра вошел во двор. — И одни боровики. Петя, иди поучись, как нужно грибы собирать! — крикнула она Певнику, который возился в сарайчике.

Певник прибежал, посмотрел на грибы, и на лице его отразилась искренняя радость.

— Я, брат, тоже грибник, а тебе просто счастье подвалило. Были и у меня когда-то удачи. Эх, вместе нам нельзя по вереску походить! — почесал затылок Певник.


Еще от автора Иван Яковлевич Науменко
Сорок третий

Иван Науменко — известный белорусский писатель, автор нескольких романов и повестей, сборников рассказов.Наибольшей популярностью у читателей пользуется его трилогия — романы «Сосна при дороге», «Ветер в соснах», «Сорок третий», вышедшие в свет на русском языке в издательстве «Советский писатель».В этих романах писатель рассказывает о мужестве и стойкости, самоотверженности белорусских партизан и подпольщиков в годы Великой Отечественной войны.В романе «Сорок третий» повествуется о последнем годе оккупации гитлеровцами некоторых районов белорусского Полесья.


Война у Титова пруда

О соперничестве ребят с Первомайской улицы и Слободкой за Титов пруд.


Грусть белых ночей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Волшебный фонарь

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.