Тонущие - [90]

— Кто?

— Камилла Бодмен. Я ходила к ней на примерки, надеясь на ее знаменитую болтливость. Как я и рассчитывала, во время второй встречи она под огромным секретом сообщила мне, что на Элле будет смокинг. — Глаза Сары заблестели, когда она изображала мою подругу. — Разумеется, для моих целей это подходило как нельзя лучше, потому что подобный наряд всем бросается в глаза и его легко достать.

— Да-а… — не без иронии протянул я. — Удачно получилось.

— Камилла едва ли обрадовалась, когда я перестала ходить к ней на примерки и заказала ярко-красное платье у кого-то другого. Это входило в мои планы. Мне необходимо было выделяться на фоне-толпы, чтобы на меня обратило внимание как можно больше приглашенных, тогда мое недолгое отсутствие осталось бы незамеченным. Я полагала, мне потребуется всего-то минут пять-шесть, если я все тщательно спланирую. В действительности меня не было семь минут. Это не слишком долго, когда вечеринка в самом разгаре, главное — успеть поболтать с как можно большим количеством гостей.

— О чем ты своевременно позаботилась…

— Конечно. Все остальное я тоже спланировала заранее. — Сара говорила все быстрее, она спотыкалась о собственные слова в желании выплеснуть наружу свою историю. — Достала смокинг и белокурый парик из натуральных волос, постриженный и уложенный, как у Эллы, заказала два ключа от Большого зала, один из которых оказался в кармане у Эллы еще до начала вечеринки.

— А второй — вот этот?

— Да. Я оставила его на память. Глупо, конечно, но я не смогла побороть искушение.

Мои слезы высохли. С болезненным вниманием я наблюдал, как Сара ходит туда-сюда по комнате, сосредоточенно, неутомимо. Чай давно остыл. Она без умолку говорила, а я слушал, с ужасом думая о том, что она сделала, и о том, что еще предстояло сделать мне. Я по природе не склонен к насилию.

Моя жена продолжала рассказывать, позабыв обо мне, уже не заботясь о том, как я воспринимаю ее слова. В голосе ее звучала гордость, речь изливалась потоком, она была совершенно не похожа на ту женщину, которую я знал.

— Изъять на одну ночь ключ из письменного стола Сирила, чтобы сделать в Лондоне дубликаты, было легко. А отправившись в мастерскую, я надела парик: такие вот мельчайшие детали и имеют значение. Этому можно научиться при чтении детективов. Хотя шансы были невелики, я подумала, что, если оденусь, как Элла, и буду говорить, как она, этот человек может потом узнать ее по фотографиям в газетах и явиться в суд.

— Что он и сделал.

— Да. А еще нужно было подготовиться физически.

— Каким образом?

— Помнишь, какой Александр был высокий, крупный? А я не очень-то сильная, так что пришлось тренироваться поднимать тяжести, чтобы усвоить нужный прием. Этим я занималась несколько недель… Да и в сам тот вечер мне пришлось провернуть кучу дел. Так много мелочей… а сроки поджимали. Самое важное было правильно распределить время.

— Ну, этим искусством ты владеешь в совершенстве.

Сара остановилась, сбитая с толку, — я перебил поток ее сознания.

— Пока мы все одевались, — заговорила она опять неторопливо, словно пытаясь хорошенько припомнить, — я положила под дверь Эллы записку — якобы от отца — с просьбой тайком встретиться в его комнате в восемь часов и подождать, если в комнате его не окажется. Я не могла допустить, чтобы ее кто-то заметил, пока я буду на балконе с дядей Александром. — Сара смотрела мне в глаза, но как будто не видела. Вдруг зрачки ее сфокусировались, она улыбнулась. — Я уговорила его подняться наверх, сказав, что речь лучше произнести в Большом зале, а не в шатре, и ему это показалось удачной идеей. Он подождал, пока я не переоденусь. Думаю, мой наряд его позабавил. Я объяснила ему, что мы с Эллой решили одеться в одинаковые костюмы, — шутка такая. До тех пор все шло хорошо, однако самый рискованный момент был еще впереди.

Я слушал со все возрастающим недоумением: как я мог так долго жить с этой женщиной, не имея ни малейшего представления, кто она такая?

— Никому нельзя было дать возможность хорошенько меня разглядеть, — рассказывала она. — Это был бы неприемлемый риск. На балконе, пока могла, я пряталась у дяди за спиной. Как я испугалась, когда старый лорд Маркхэм крикнул, чтобы Элла показалась публике! После этого я должна была действовать быстро.

— И ты толкнула его.

— Приподняла, а потом толкнула. Это был довольно сложный маневр. Однако я застала его врасплох, и перила там низкие. Все получилось довольно легко. Я чуть не утратила присутствия духа, когда он вцепился в поручень, — мне тогда пришлось поспешно разжимать его пальцы.

— Это когда все подумали, что ты ему помогаешь.

— Да, хотя мне непонятно почему. Было ведь предельно, до смешного ясно, что происходит. В этом вся суть. А когда он упал, я спустилась с балкона и побежала к себе, сняла парик и одежду, положила их в мешок, мешок засунула в ящик комода, где никому бы не пришло в голову искать. Потом надела свое красное платье и спустилась к гостям. Вся операция заняла лишь семь минут. Ах да, по пути обратно я умыкнула записку, которую подкинула Элле, — к счастью, бумага лежала на туалетном столике в ее комнате. Разумеется, текст я напечатала на машинке, так что, даже если бы кто-то ее обнаружил, серьезного вреда это бы не принесло. Полиция подумала бы, что это фальшивка, что Элла сама себе ее написала. Тем не менее я была рада, что заполучила записку. А на следующий день, когда все поутихло, я забрала мешок, наложила в него камней и скинула с утеса. И все было кончено.