Тоннель времени - [22]

Ногами Жулин работал по старой привычке лучше, чем руками. Сбив пинком начальника караула с ног, он схватил его за шиворот и встряхнул. Голова арестанта безвольно качнулась, и затылок глухо ударил об пол.

– Полегче с ним, – попросил Саша. – Спроси, что нужно этим двоим, – и отвернулся.

За его спиной раздалась оглушительная пощечина.

– Зачем у порога эти двое? Отвечай, сейчас!..

Начальник караула поднял на Жулина абсолютно бессмысленный взгляд:

– Что?..

Стольников оторвался от монитора и в два шага уничтожил расстояние между столом и местом беседы.

– Ты видишь это? – он поднес к лицу пленника нож, с лезвия которого ему на кулак стекала кровь. – Я сейчас задам вопрос. Если не услышу ответа – твое левое ухо упадет на пол.

– Я понял, понял, – поспешил успокоить его начальник караула. Мужчина лет сорока, на вид славянской внешности, своим акцентом он выдавал человека, долгое время прожившего на Кавказе. За годы службы в Чечне Стольников видел очень много славян, которые говорили и поступали как кавказцы, и кавказцев, которые на поверку оказывались русскими. – Я понял, что ухо… Я не понял, что нужно сказать…

– Что этим двоим нужно? – капитан показал ножом в монитор.

– Они пришли предупредить…

– О чем?

– Кто-то проник в тюрьма…

– Как узнали?

– Там сигнал прошел…

Стольников поднялся с колена и кивнул Ключникову:

– Выруби его.

За его спиной снова раздался звук. Только теперь глухой и более мощный.

– Татарин, открой дверь и свистни.

Не раздумывая, Айдаров приблизился к двери, клацнул замком и свистнул в образовавшийся проем.

– Ну чего там? – раздалось снаружи. – Че за муйня, мне еще к восточной стене двигать!.. Хараев голову свернет…

Говорил арестант по-русски. Не дождавшись ответа, он коротко ругнулся по-чеченски и шагнул внутрь.

Схватив его за голову, Стольников прокрутился вокруг собственной оси и забросил уже мертвое тело внутрь караульного помещения.

Чтобы не мешать Айдарову, он тут же освободил проем двери. Коротко махнув рукой, Татарин бросил нож, и через секунду Ждан, до сих пор сидевший на стуле и находившийся в не меньшем потрясении, что и бандиты, услышал отвратительный стук. Как будто кто-то ударил кулаком по телу. А Саша, выскочив, ухватился рукой за воротник белой атласной рубашки с блестящими полосами.

Жулин опять ногой захлопнул дверь и поморщился от сбежавшего на глаза пота.

– Нам скоро можно будет открывать здесь похоронное бюро, – бросил он, вытирая лоб. – Если они сюда будут приходить с той же частотой, то через сутки в живых останется одна только дочь Зубова. К чему мы, собственно, и стремимся.

Проникнуть в тюрьму незаметно не получилось. Впрочем, Стольников не очень-то и надеялся на чудо. Администрация «Миража» сделала все, чтобы из тюрьмы не смог сбежать ни один заключенный. Почему же в этом случае не должно было появиться проблем в связи с проникновением в нее извне? То, что Зубов взял под контроль компьютерное обеспечение охраны, ничего не значит. В «Мираже» остались в заложниках десятки инженеров, специалистов, которые под стволом автомата сделают все что угодно, включая взлом ресурсов Пентагона. Какая-то часть режимного обеспечения охраны осталась под контролем заключенных, какую-то часть они восстановили силами находившихся внутри специалистов. Единственное, о чем можно было свидетельствовать уверенно, – бандиты не сумели разобраться с системой, активирующей ксеролит в их крови.

– Товарищ полковник, – подал голос Ключников, – кино уже закончилось, идут титры. Можно вставать.

Чтобы привести Ждана в чувство, Саша улыбнулся ему и кивнул на лежащего без сознания начальника караула.

– Приведи в чувство нашего злодея!

Ждан засуетился. Было заметно, что, в отличие от остальных участников группы, он не был похож на себя прежнего. Он прибыл в бригаду Зубова в 2001 году мальчишкой, не имеющим понятия о правилах войны и способах ведения этой войны без правил. Но уже через несколько дней, оказавшись в гуще кровавых событий, загрубел и стал частью группы капитана Стольникова. Однако же это было слишком давно для того, чтобы вспоминать. Сейчас было видно, что одиннадцать лет снова превратили его в лейтенанта, очень похожего на того, который прибыл в Грозный в августе две тысячи первого года, – беспомощного, похожего на щенка, вслепую ищущего сосок суки. Одиннадцать лет вне войны успокоили его, разбавили покоем, и нынче, когда нужно было использовать образовавшийся внутри стерженек, полковник Ждан оказался к этому не готов. За отсутствием необходимости активации, со стерженьком случился молекулярный распад.

– Как?.. У меня же нет нашатыря.

– Гражданские! – криво усмехнулся Жулин, блеснув глазами в сторону Ждана и направляясь в сторону боевика. – С вами одна морока.

Это был, конечно, укол, но Ждан и бровью не повел. Вот это вынес он из 2001 года на уровне рефлекса – бесспорно и смиренно. В тот год любой, даже солдат-срочник из группы Стольникова, имел право учить его жизни. Без этих тычков и указок Ждан имел минимальные шансы на спасение. И сейчас сработал этот рефлекс. Прапорщик оскорбил полковника, и это не выглядело возмутительно.

Приблизившись к начальнику караула, Олег склонился и сильно надавил ему под носом большим пальцем правой руки. Через секунду дрогнула рука арестанта, а еще через мгновение он застонал, пытаясь повернуться на бок.