Тонкая нить предназначения - [11]

– Как жаль, что такое чудесное здание обречено умирать без ухода, – вздохнула Марина.

– Деньги, все деньги. Закончились или не выделили из бюджета – и все, обрекли усадьбу на гибель. Мне кажется, что даже добровольцы перестали за ней ухаживать. Может, убедились в том, что деньги не выделят. Здесь же реставрировать и реставрировать! Все – от здания до парка. Да еще наверняка тут не одно здание, а несколько. Всякие там хозяйственные постройки, флигельки для персонала и беседки.

– Тетка Наталья сказала, что тут когда-то был санаторий…

– Ага, для детей с какими-то проблемами. Надо поискать информацию в Интернете, думаю, что-то можно найти.

Они обошли здание и вышли к парадному входу. И снова Марина испытала странное чувство узнавания, на этот раз – когда оказалась на ведущей к подъезду аллее. Ей вдруг показалось, что этой дорогой, заключенной в берега лесов, она уже когда-то шла. Только тогда асфальт был без трещин и выбоин, а гладким, словно его недавно положили.

– Смотри, даже фонтан есть, – услышала она голос Алексея, разорвавший паутину ее наваждения.

Мужчина уже стоял, широко расставив ноги для равновесия, на растрескавшемся парапете и оглядывал засыпанный мусором и сухими листьями бассейн. Марина подошла к фонтану, и на какое-то мгновение ей вдруг почудилось, что в центре фонтана находится изваяние играющей на арфе девушки, из которого бьют переливающиеся на солнце водные струи. И следом за этим возникла мысль, что тогда фонтан был исправен. Картинка возникла в памяти на мгновение и тут же исчезла, словно некто сменил слайд.

– Здесь была девушка, играющая на арфе, – вырвалось у нее прежде, чем она успела осознать сказанное. Алексей удивленно на нее оглянулся, отчего потерял равновесие и торопливо спрыгнул, но не за парапет, а внутрь бассейна.

– Какая девушка? – спросил он, стоя посреди мусора. Марина, не ответив, качнула головой. Ее охватил озноб, будто откуда-то подул холодный ветер. Она невольно поежилась и сунула ладони под мышки, обнимая себя руками. И только потом спохватилась: о чем она думает? Какая девушка с арфой? В этих местах она впервые. Просто разыгралось воображение, как случилось на смотровой площадке.

– Никакая, – отрезала она, потому что Алексей ждал ответа. – Мне просто подумалось, что в центре должна быть какая-нибудь фигура. Почему бы не девушки с арфой?

– Допустимо, – рассеянно согласился мужчина и выбрался наружу.

– Вот бы внутрь попасть, – прошептал он, с интересом рассматривая фасад с разбитыми окнами. Марина ничего не ответила, просто последовала за Алексеем к входной двери.

– Нет, определенно эту усадьбу нужно восстановить. Знаешь, что я придумал? Я выложу в Интернете фотки и опишу подробно это место, добавлю что-то из историй – что удастся найти. И постараюсь привлечь внимание общественности.

Его бледное лицо раскраснелось то ли от солнца, то ли от возбуждения, очки съехали на кончик носа.

– Хорошая идея, – согласилась девушка.

Мужчина кивнул, поправил очки и навел камеру на карниз, желая запечатлеть лепнину, а затем сфотографировал угол с облупившейся краской.

– Пойдем, – кивнул он на дверь. – Попробуем войти.

– Это может быть опасно, – засомневалась Марина. – Вдруг там лестницы обвалившиеся?

– А мы осторожно. Это же интересно!

– Леш, знаешь… У меня такое ощущение, что лучше туда не ходить.

– Призраков, что ли, боишься? – хмыкнул он. – Да их нет! Тут точно нет. Тем более при свете дня – какие призраки?

– Я не о призраках. У меня странное ощущение, что я… тут уже была, – призналась Марина с жалобной улыбкой. – Хотя это не так. Не может быть так. Но вот эта аллейка и смотровая площадка мне отчего-то знакомы. Как и фонтан.

– Так может, ты тут и правда была? – вскинул удивленно брови Алексей.

– Не уверена. Говоришь, тут был санаторий для детей с проблемами? Так вот, я в санатории не ездила, потому что была здоровым ребенком. В пионерский лагерь – да.

– Может, здесь и пионерский лагерь был?

– Не думаю, – припечатала Марина с неожиданной уверенностью. И поспешно поправилась: – Не знаю. Но все те пионерские лагеря, в которых я была, помню хорошо.

– А может, ты просто где-то видела похожий пейзаж? Ну, аллейку там, площадку, только в другом месте, а эта усадьба тебе об этом напомнила?

– Может быть, – ответила девушка, уже жалея о своем так неожиданно вырвавшемся признании.

– Но чтобы быть уверенной, надо заглянуть внутрь! Тогда и скажешь, была ты тут или нет, – бодро подвел итог Алексей.

Однако, к его великому огорчению и тихой радости Марины, внутрь попасть им не удалось: дверь оказалась так крепко заколочена, что открыть ее Алексею не удалось. Окна на первом этаже были закрыты фанерой, выламывать ее они, конечно, не стали. И ничего не оставалось, как покружить вокруг главного здания и сделать побольше снимков. Пока Алексей наводил камеру на очередную лепнину, Марина со скучающим видом рассматривала окна второго этажа – те, в которых еще виднелись стекла. Усадьба ей уже надоела, хотелось домой – лежать на тахте и читать детектив. О том, что до дома идти пешком целый час, она старалась не думать.

– Ты скоро? – нетерпеливо спросила она, увидев, что Алексей снова снимает терраску на широком козырьке над главным входом.