Тони и Сьюзен - [72]

— У меня есть новости, которые могут вам не понравиться.

Тони подождал их. Помехи, скупые мертвые слова, плохие новости: Рэй Маркус на свободе — его отпускают. Кто? Рэй Маркус, это Рэй, Рэй, его отпускают.

— Что значит — его отпускают? — спросил Тони.

Он услышал пояснения Бобби Андеса — голоса, звучавшего из проводов тонко и гнусаво, — который говорил: они снимают обвинения, закрывают дело. Херов окружной прокурор мистер Горман, вот кто снимает обвинения, недостаточно доказательств.

Тони вытирал полотенцем голову, бездельный пенис наружу, мокрые волосатые ноги, а через улицу девушка в шортах с идеальными гладкими ногами тянулась через крышу ярко-красной машины и наводила на нее лоск.

— Ему нужны подтверждения, — сказал голос.

Когда девушка вытягивалась подальше, ее шорты приподнимались над краешками ягодиц.

— Что вы сказали?

— Ну, по крайней мере, вы можете довольствоваться тем, что выбили ему зуб.

Другие голоса на линии, женщина смеется.

— Это политика, Тони, вот что это такое.

В тишине девушка навела шланг на своего приятеля, тот бросил в нее губку. Луиза Джермейн ждала его в шесть.

Голос Бобби Андеса, тонко растянувшийся через сельские мили, хотел, чтобы Тони опять приехал в Грант-Сентер.

Тони запротестовал.

— Туда ехать десять — двенадцать часов, — сказал он. — Я не могу все время кататься взад-вперед.

Он услышал слова Бобби Андеса:

— Вы мне нужны здесь срочно. Маркус попытается уехать из штата. Опередите его, переночуйте в мотеле.

По-военному повелительно — не говоря уже о посягательстве на его частную жизнь, на Луизу Джермейн, на его озадаченный омытый пенис на привале.

— У меня вечером свидание.

Шум.

— Что?

— Ну, если вы удовлетворились тем, что съездили Рэю Маркусу в челюсть… и находите это достаточным наказанием…

И Тони сказал, что приедет, но завтра. Он подумал: нет причины расстраиваться и я пока не расстраиваюсь. Но потом я расстроюсь. Потом я буду негодовать и не смогу выбросить это из головы.

Он подумал, разозлится ли он. Это оскорбление. Он сказал: мои показания не могут весить меньше, чем слова Рэя, следовало дать присяжным возможность самим вынести вердикт. Можно было ожидать, что мое общественное положение — даже если забыть о том, что я жертва, — обеспечит мне доверие, учитывая вдобавок, что он в прошлом уже привлекался.

И он отправился следующим утром, на заре, в шесть, и ехал, вспоминая урезанную ночь с Луизой Джермейн, их вторую, — он привез ее к себе, она помогла ему собраться, а он пытался не отвлекаться от нее, наслаждаться ею и держать в узде страх. Он проснулся по будильнику в полпятого в ужасе от того, что, пока он спал, происходило что-то страшное. Он разбудил ее, спавшую рядом, они позавтракали на кухне, и он отвез ее домой, оставил с отекшими глазами на веселом, певшем птичьими голосами свету, откуда она собиралась вернуться в постель досыпать.

Он посмотрел, как она сонно ему машет, и поехал пустыми улицами на шоссе, которое вывело его в сельские равнины с туманом на полях. Едва он остался один, страх, с которым он боролся, взял верх, захватил его. Случится что-то ужасное. Надвигается катастрофа. Он подумал: как ему терпеть это целый предстоящий день, когда он будет только ехать и ехать.

Развертывался долгий утомительный путь, ставший таким знакомым, одни и те же детали в одной и той же неторопливой последовательности, шаг за шагом, за каждым поворотом очередной ожидаемый вид, ферма за фермой, мост за мостом, леса и поля, и так весь день. С повизгиванием ветра, потряхиванием и постоянной мыслью о покрышках, которые могут лопнуть, двигателе, который может сгореть, и кузове, который может развалиться на куски. Нетерпение просыпалось на каждом указателе и засыпало на плавных поворотах. Дорога дала ему временную защиту, загипнотизировав его своими опасностями и оттеснив все прочее.

Он попытался понять, чего боится. Наверное, Рэя. Освобожденного, злонамеренного Рэя, который будет охотиться за ним, чтобы закончить то, что ему не удалось тем летом. Мистер, тебя жена… С удвоенным рвением из-за выбитого зуба. Чуть позже его страх принял другое направление. Рэй возьмется за Луизу Джермейн. Конечно же, вот что у него на уме — уничтожить меня через моих женщин. Тем более надо гнать побыстрее — перехватить его, пока не улизнул.

Его внимание отвлекла езда по городу и поиски насущно необходимой чашки кофе, а когда он освободился, возник Бобби Андес, он проступил сквозь силуэт девушки, которая тянулась через крышу своей машины в задравшихся над ягодицами шортах: «Если вам довольно того, что вы врезали Маркусу в челюсть». Доверься ему, у него что-то припрятано в рукаве. Тони подумал: дело не только в Рэе. Он боится Бобби Андеса. Чего — его жесткости, его презрения? Чего-то непотребного, еще непонятного, что может навлечь на него беду, если он вовремя это не распознает?

После ланча его беспокойство стало уже совсем непостижимым. У него было такое чувство, будто он не справился с какими-то обязательствами. Взял гигантскую ссуду, срок выплаты прошел, и скорого отчуждения заложенного не миновать. В ушах неотступно звучало: я что-то кому-то должен. Это не имело отношения к деньгам. Это было связано с Рэем Маркусом, или с Бобби Андесом, или с Лорой и Хелен. Может быть, с Луизой Джермейн, хотя вряд ли, она появилась слишком недавно. Снова ушло. Это было как призрак, что-то сверхъестественное. Случится нечто ужасное. Случилось нечто ужасное. То или другое или и то и другое.