— Я думаю о том же, — кивнул Тенгель. — Придется предложить крестьянам на выбор водку или кипяченую воду! Я почти угадываю, что выберут старики!
Он собрал вокруг себя слуг и сообщил им, что случилось.
Все слуги получили распоряжение не покидать дома или отправиться сейчас же по своим домам и ждать, когда церковный колокол зазвонит, возвещая об окончании эпидемии.
Как долго продлится чума, никто не знал.
Большинство слуг в страхе разбежались по домам, и лишь малая часть их осталась в Линде-аллее, — то были наиболее преданные и готовые прислуживать госпоже Силье. Клаус кинулся в свой домик в лесу, заперся в нем вместе с Розой и детьми и забаррикадировал входную дверь. Сам он уселся на кровати и в ужасе поглядывал на дверь, словно ожидая, что чума лично явится к нему, просочившись в замочную скважину. Он понимал, что несет ответственность за всю свою семью.
А Тенгель с Ирьей и Тарье собрали все необходимое и покинули Линде-аллее, оставив там Силье. Они даже не стали дожидаться тех, кто должен был вернуться из Гростенсхольма.
Когда они прибыли в дом священника, то попросили его послать человека в деревню, чтобы предупредить всех о необходимости изоляции, сохранении чистоты в домах и кипячении воды. В колокол звонить пока не стали, так как Тенгель по опыту знал, что это вызовет только толки и пересуды между соседями, которые будут заходить друг к другу.
Они попросили поселить их в небольшом доме, где они могли бы разместить свои лекарства. Священник был не очень-то доволен тем, что его дом превращается в пункт сбора людей, но отказать не смог. Ведь Тенгель сказал, что чума уже пришла в его дом.
Первый больной, которым они занялись, был слуга все того же священника.
Да, он заразился от других, навещая деревенские дома, где, оказывается, несколько дней назад уже появились зараженные чумой люди.
Тенгель напоил его отваром из трав и дал те же наставления, что и священнику. Улыбка горечи часто возникала на его лице. После контакта с больным он и Ирья тщательно вымылись, а затем сожгли одежду больного, и пообещали ему вернуться вечером. Слуге было запрещено общаться с людьми и выходить из дома, принимать пищу и рекомендовалось лишь пить кипяченую воду, которую принесла ему Ирья.
— Так что же мне остается — лежать здесь и ждать смерти?
— Ты не умрешь, так как твое заражение неопасно, и ты обязательно выживешь. Но надо выполнять все то, о чем мы тебе сказали.
— И не бери в рот пальцы, — прибавил Тарье.
— Это еще почему?
— Потому что руки грязные, — ответил Тарье, и они с Тенгелем озабоченно посмотрели на парня.
О чем он только думает, этот дуралей?
Слуга с испугом уставился на свои руки.
— Твой священник молится о тебе, — прибавил Тарье, и они оставили больного.
На двух других дворах в деревне дело обстояло значительно хуже.
Заразились трое, и очень серьезно.
— Как долго они уже болеют? — спросил Тенгель.
Хозяин второго двора воззрился на них, как на ангелов. Он лежал в постели, как и остальные, и у всех у них были исхудалые лица и горящие глаза. И еще этот запах!..
— Мы сами не знаем, — слабо ответил хозяин. — Даже не знаем, как это произошло. Сперва заболел батрак, а потом слегли и остальные, один за другим.
Тенгель повернулся к своим спутникам.
— Идите-ка домой, — сказал он им. — Здесь слишком опасный случай.
Но мальчик и девочка покачали головой и не двинулись с места. Сердце испуганно билось в груди у Ирьи, но она ни за что бы не оставила господина Тенгеля одного. А Тарье все пытался проверить свои теории.
Тенгель тяжело вздохнул. Он почувствовал себя очень старым и беспомощным.
— Где этот батрак?
Хозяин показал в угол комнаты.
Там скорчился пожилой человек. Он сильно отощал за время болезни. Из полуоткрытого рта неслись жалобные стоны, и он даже головы не мог приподнять.
— Слушай меня, — сказал Тенгель. — Как ты заразился?
Но старик издал лишь слабые звуки.
— Ты встречал каких-нибудь соседей?
И снова никакого вразумительного ответа.
— Ты был у соседей?
С усилием больной выдавил из себя: «нет».
Дочь хозяина, с влажными и спутанными волосами от лихорадки, приподнялась на своей постели и ответила:
— На прошлой неделе он ходил в усадьбу Тёнсберг.
— Там уже была чума?
— Не знаем. Но когда он вернулся домой, то рассказал, что там лежит много больных.
— Ну вот! Теперь мы знаем, откуда пришла болезнь. Ирья! Беги в Халле, рядом с соседним приходом. В дом сама не входи, но крикни им, что они должны послать двоих парней, желательно с ружьями, на охрану дороги: пусть караулят там денно и нощно. Ни один не должен ходить по этой дороге между деревнями. И попроси их еще послать кого-нибудь в Скугторп на той стороне прихода, чтобы и там они выставили охрану. Скажи им, что так велел Тенгель, и он собирается победить чуму. Поняла?
Ирья тотчас же побежала исполнять поручение. Дорога находилась не очень далеко.
Тенгель хотел было послать своего внука в эти зараженные места, но мальчика не восприняли бы всерьез. И вот он видит его здесь, рядом с больными, и сердце сжалось у него в груди. Этот мальчик был слишком дорог ему, и ему был уготован иной путь.
Хозяйка дома тоже металась на постели. При виде Тенгеля она перекрестилась.
