Том 9. Учитель музыки - [173]

(17) …был у меня приятель Петр Прокопов… – Прапорщик Петр Николаевич Прокопов, знакомый Ремизова, упоминается в Дневнике писателя 1917–1921 гг. и в кн. «Взвихренная Русь» (см. «Аннотированный именной указатель» к Т. 5 наст. Собр. соч. С. 673).

(18) …как приехал в Париж… – Впервые Ремизов посетил Париж в 1911 г.

(19) Дамский сак – женская верхняя одежда, короткая и просторная, с рукавами и воротником.

(20) «оказион» (от фр. «occas’on») – по случаю.

…автомобиль – варианты осмысления ремизовской словесной игры см. в коммент. к рассказу «Оказион» (Т. 3 наст. Собр. соч. С. 634).

(21) Шестов Лев (наст. имя: Шварцман Лев Исаакович, 1866–1938) – философ и литературный критик, один из ближайших друзей Ремизова. В 1895–1914 гг. Л. Шестов жил преимущественно в Швейцарии (Коппе, около Женевы), в 1914–1920 гг. – в России, с 1920 г. – в Париже. Как вспоминает Н. Кодрянская, Ремизов «Только с Львом Исааковичем Шестовым и Андреем Белым был на ты» (Кодрянская. С. 92). См.: Переписка Л. И. Шестова с А. М. Ремизовым / Вступит. заметка, подгот. текста и примеч. И. Ф. Даниловой и А. А. Данилевского // Рус. лит. 1992. № 2, 3, 4; 1993, № 1, 3, 4; 1994, № 1, 2.

(22) …подъезжал я к нашей земле: ну, какая ни есть, а своя ~ а по порядку и мы научимся… – Отсылка к лейтмотиву известного сатирического стих. А. К. Толстого «История государства российского от Гостомысла до Тимашева» (1868): «Земля наша богата, // Порядка в ней лишь нет».

(23) Варламов Константин Александрович (1849–1915) – знаменитый актер, выступавший на сцене Александрийского театра.

(24) …покинул он свое долголетнее насиженное гнездо – пришлось тащиться – до Песочной – квартира Корнетова № 3. – С июня 1915 по июнь 1916 г. Ремизов жил на Песочной улице в доме 8, кв. 3.

(25) Рязановский Иван Александрович (1869–1921?) – историк-архивист, археолог, библиофил, юрист, один из ближайших друзей Ремизова и его консультантов по древнерусской литературе. В Обезвелволпале носил титул «князя обезьянского». Является героем, а также прямым прототипом персонажей многих произведений Ремизова («Пятая язва», «Неуемный бубен», «Плачужная канава», «Крашеные рыла», «Кукха», «Ахру», «Взвихренная Русь», «Подстриженными глазами», «Петербургский буерак» и др). В поведении отличался склонностью к чудачествам. См. его характеристику в кн. «Кукха»: «Великий князь обезьяний носит электрический пояс <…> До возведения в князья обезьяньи был и судьей и следователем и при губернаторе состоял, но как-то так случалось, за поперечность верно и самоволье, в нагрдах и чинах его обходили, и за всю свою долгую службу имел он единственный орден, а чин самый маленький» (Кукха. С. 111–112). См. также коммент. к роману Ремизова «Плачужная канава» (т. 4 наст. Собр. соч.).

(26) Писатель Зерефер (псевдоним), нашедший свою линию в чертовщине… – Полигенетический образ. Один из его прототипов – литератор, библиограф Владимир Николаевич Княжнин (наст. фам. Ивойлов, 1883–1942), которому Ремизов дал прозвище «Зерефер», восходящее к бесу – персонажу древнерусской «Повести о бесе Зерефере». См. коммент. Е. Р. Обатниной к рассказу «На птичьих правах» (Т. 3 наст. Собр. соч. С. 638). С другой стороны, образ имеет автобиографический характер – Ремизов обыгрывает свое увлечение 1910-х гг. – создание патериковых рассказов, повествующих о борьбе монахов с бесами.

(27) …искренне веруя, что Корнетов китаец. – Ремизов не раз подчеркивал внешность «китайца», свои китайские «каллиграфические повадки» и вообще свое «духовное родословие» с Китаем, увлечение «китайской мудростью», философией и сказочным миром. Он неоднократно сравнивал себя как странника «по чудесному востоку, родине сказок, расшитых цветных ковров и шелка, мечетей, узорных кумирен и непревзойденной каллиграфии» (Подстриженными глазами. С. 84).

(28) …Корнетов до гостей разглаживал оберточную бумагу ~ а из этой бумаги, подрезая, сшивал тетради. – Автобиографическая деталь. Начиная с периода революции 1917 г., Ремизов вклеивал приходившие к нему письма и добавляемые к ним материалы (газетные вырезки, деловые документы и т. д.) в самодельные тетради из оберточной бумаги. Подобные конволюты сохранились только в ЦРК АК.

(29) Пытко-Пытковский. – По устному свидетельству Н. В. Резниковой, – это псевдоним Петра Петровича Сувчинского (Шелига-Сувччинского, 1892–1985) – известного музыковеда, музыкального и литературного критика, публициста, одного из зачинателей евразийского движения. Сувчинский познакомился с Ремизовым в Берлине и в дальнейшем стал одним из его близких друзей и консультантом по вопросам музыкального искусства, и в особенности древнерусского церковного пения. Он помогал Ремизову при работе писателя над кн. «Подстриженными глазами». См. его характеристику, данную Ремизовым: «Меня всегда радует П. А. Сувчинский: с ним в кукушкину входит музыка» (Кодрянская. С. 43).

(30) Бердяев Николай Александрович (1874–1948) – философ, критик и публицист, близкий друг Ремизова. Их знакомство началось 1902 г. в вологодской ссылке. В 1905 г. именно Бердяев помог Ремизову перебраться в Петербург и устроиться на работу в журн. «Вопросы жизни». Его дружеская помощь писателю в публикации его произведений продолжалась до смерти философа. Об их взаимоотношениях см. текст и комментарий к кн. «Иверень» (Т. 8 наст. Собр. соч.). См. также оценку личности Бердяева в дневниковой записи Ремизова от 31 декабря 1957 г.: «В его душе бьет ключ (источник) радости. Такое мое первое впечатление в Вологде (1902). И неизменно до его смерти – последняя встреча ноябрь 1938. Из всех моих современников Бердяев и Андрей Белый гениальны… Бердяев, не одаренный словом, словесно беспомощный и не книжный, а чем объяснить его словесный напор, силу его бессвязных фраз. Бердяев и внешне был отмечен: внезапной судорогой искажалось его лицо, сводило руки, сзади подхлестывало, подымало на воздух» (Кодрянская. С. 305).