Но Беатриса перестала потирать лодыжку, и оставалось представить ей этот призрак умершего прошлого.
— Леди Беатриса Брэкен. Виконт де Блиссак.
Беатриса кивнула. В ее красивых глазах застыло каменное выражение. Пэки с легкостью расшифровал его — она не одобряет старину Вика.
Друзей Пэки леди Беатриса вообще нечасто одобряла, иногда ей казалось, что каждый из них еще отвратительнее предыдущего. Сама она в своих знакомствах была исключительно разборчива, водясь только со знатью и иногда делая исключение для интеллектуалов. Пэки же, напротив, насколько она поняла, был рад всем и каждому. Никогда нельзя было быть уверенной, думала она, выходя с ним куда-нибудь, что он не примется фамильярничать с боксером-профессионалом или еще с кем похуже. Открытие, что он в самых сердечных отношениях с виконтом де Блиссаком, слухи о котором порой достигали ее ушей, ничуть не уменьшило ее сходства с модно одетым айсбергом.
— Мы часто виделись в Нью-Йорке, года два назад, — виновато сообщил Пэки, что и требуется от хорошо вымуштрованного жениха.
— Да-а, задавали мы тогда жару, — ввернул виконт ненужную сноску. — Покутили на славу. Поставили старый городишко на уши.
Глаза его, чуть выпучившиеся от такой красоты на таком близком расстоянии, перестали смотреть на Беатрису. Интересно ему было с Пэки, старинным его другом.
— Домой, значит, добрался нормально?
И, весело хохотнув, обернулся к Беатрисе, расплываясь в улыбках как человек, делящийся чудесными новостями.
— Когда я в последний раз его видел, он скакнул в окошко бара, а два полисмена сиганули за ним следом. Эх, и здорово мы развлекались! На всю катушку! А помнишь, Пэки, тот вечерок, когда…
— Вик, ты куда-то уезжаешь? — торопливо перебил Пэки.
— Да, конечно. А помнишь…
— Куда же?
— В Сен Рок. Поездом в 4.15 на Саутгемптон.
— Вот как? — Пэки испустил вздох облегчения. — Сомнительно. Может, ты случайно не заметил, но сейчас уже 4.14.
— У-ух! — вскрикнул виконт и исчез, будто скользнувший в тину уж.
Паузу, во время которой теплый летний денек заметно похолодал, нарушила Беатриса.
— У тебя много жутких знакомых.
— Да нет! Вик — нормальный парень.
— Судя по слухам, не могу с тобой согласиться.
Носильщик открыл ворота. Они вошли в пустое купе первого класса, и Пэки занял позицию в дверях, отбивать атаки назойливых пассажиров.
Он погрузился в задумчивое молчание, только что догадавшись, что встреча с виконтом де Блиссаком всколыхнула в нем явственный приступ того, что древние феки называли pathos — внезапную и прискорбную ностальгию по прошлому, достойному всяческого порицания.
Пэки сражался с этим чувством как мог. Возмутительно, твердил он себе, что жених такой изумительнейшей девушки еще ропщет на судьбу. Да, правда, они с Виком недурно развлекались в прежние денечки, но насколько же счастливее он сейчас, когда его перевоспитала первая красавица Англии.
Помогая себе подавить неуместную тоску, всколыхнувшуюся при виде старого приятеля, Пэки, потянувшись к Беатрисиной руке, ласково пожал ее.
— Это будет крайне полезно для тебя, — заключила Беатриса, и Пэки спохватился — из-за своих мечтаний он прослушал ее последнюю фразу!
— Извини, я тут отвлекся… О чем ты говорила?
— Я говорила о том, что мне бы хотелось, чтобы ты подружился с кем-нибудь достойным. Например, с мистером Эгглстоном. Тебе нужны именно такие друзья.
— Ладно, звякну ему как-нибудь…
Он отвернулся, сурово воззрясь на мистера Уизерспуна, норовившего пронырнуть в купе, и настолько грозен был его взгляд, что тот прошел мимо вместе с миссис Уизерспун и четырьмя детишками на буксире — Перси, Берти, Дейзи и Алисой.
— … в четверть пятого, — договорила Беатриса. И снова Пэки обнаружил, что он что-то упустил.
— Прости, не понял!
— Мистер Эгглстон хочет встретиться с тобой сегодня, без четверти пять, в вестибюле отеля «Нортумберленд». Он приглашает тебя на чай.
— Что?!
— И пожалуйста, постарайся подружиться с ним. Он чрезвычайно интересный человек. Принесет тебе массу пользы.
На жизнерадостное лицо Пэки набежало облачко.
— Мне, что, в самом деле тащиться туда и гонять чаи с этим бакенбардом?
— Не смей называть его бакенбардом! Да, придется. Чем чаще ты будешь с ним встречаться, тем лучше. Такой друг удержит тебя от всяких проделок!
— О чем ты? — удивился Пэки. — Какие проделки?!
— Ты сам прекрасно знаешь. Не успею я повернуться спиной, как ты, оказавшись на свободе, непременно отколешь какой-нибудь номер… попадешь в переплет.
— И в мыслях не имел…
— А помнишь, что стряслось два месяца назад, когда я уезжала в Норфолк?
— Да я же объяснил! Детально. Я случайно замешался в толпу гостей…
— Правильно. Вот я и не хочу, чтобы ты опять куда-то замешался. У меня дома очень расстроились. Ты же знаешь, как щепетильны мои родители.
Пэки покаянно покивал. Современная свобода нравов никак не затронула графа Стейблфорда и его супругу.
— А тетя Гвендолин обозвала тебя висельником и вертих-востом.
— Как она меня обозвала?
— Висельником и вертихвостом.
Пэки заносчиво распрямился. Замечания и критику от своей нареченной он готов был принять, но когда еще и ее изъеденные молью родственнички распускают язык…
