Том 9. Ave Maria - [59]
Все годы пребывания на вилле Ave Maria с ее безмятежным спокойствием, словно разлитым в целительном средиземноморском воздухе, с их с тетей Нюсей почти растительным существованием Мария Александровна жила как бы в летаргическом сне и вроде бы восстановилась полностью, приняла жизнь такой, какая она есть, и больше не пыталась бунтовать против судьбы, как когда-то на мосту Александра III с его золочеными крылатыми конями на прямоугольных колоннах.
– Усё своим ходом, – говаривала тетя Нюся.
Именно так оно и было: все шло, как шло – с утра до вечера, с ночи до утра. Хотя у компаньонок были и горничная, и садовник, но многие работы они делали сами. Например, тетя Нюся никому не позволяла прибираться в доме.
– На кой тут будет крутиться чужой человек? – спрашивала она Марию Александровну.
– Нюся, какие у нас с тобой секреты? – с улыбкой отвечала ей Мария Александровна. – Что тут такого, если приберет в доме женщина, тебе же только облегчение.
– Не нада мне твово облегчания и духу чужого в нашем дому не надо.
– Может, ты и права, – миролюбиво соглашалась Мария. – Наверное, права. Ты старше – тебе видней.
– Тоды замолкнь, молодуха, – смеясь, отвечала на ее подколку тетя Нюся. Они постоянно подтрунивали друг над другом – это взбадривало их, давало им силы, а может быть, даже и продлевало им жизнь.
Помимо дома, тетя Нюся с любовью занималась своим огородом. Она содержала в образцовом порядке несколько грядок: под петрушкой и укропом, под перьевым и репчатым луком, под чесноком, под огурцами; выращивала понемножку и помидоры, зимой растила помидорную рассаду в теплом доме, отчего в комнатах приятно и терпко пахло молодой помидорной ботвою; росли у нее на огороде и болгарские перцы, и баклажаны, и морковь, и свекла; вот только капуста почему-то ей никак не задавалась, только-только кочаны набирали силу, как их поедали и продырявливали вредители; капусту на борщ приходилось покупать в соседнем городишке, а для зимней засолки выбирать особенно тщательно.
Были под присмотром тети Нюси и три яблони и три вишни, – словом, все то, к чему привыкла она еще на своей родной Николаевщине; небольшую полянку картофеля и то содержала тетя Нюся.
– Чё тот базар, тот магазин, свово хочется, своими руками добытого, – говорила она Марии, и та радовалась за свою компаньонку.
Не обладая большим запасом французских слов, но ловко жестикулируя, тетя Нюся могла подолгу разговаривать с садовником Полем о видах на урожай, о подкормках, о сортах овощей и фруктов, а вот росшие на вилле в изобилии декоративные «несъедобные» кустарники и сортовые цветы ее мало интересовали.
Однажды Мария даже хотела посмеяться над тетей Нюсей по этому поводу, но в последнюю секунду прикусила язык, побоялась, что обидит ее не на шутку.
Разделение всего растущего из земли на «съедобное» и «несъедобное» сложилось у тети Нюси не от черствости души и не от отсутствия чувства прекрасного, а от вековой жизни впроголодь многих поколений ее предков крестьян, смотревших на землю прежде всего как на мать-кормилицу; и на землю, и на все, выращенное на ней ради поддержания жизни. Конечно, был когда-то и у нее перед домиком на Николаевщине свой палисадник с высокими мальвами красного, розового, бордового цвета, с некрасивыми, пожухлыми днем и такими прелестными ночными фиалками, так сладостно дурманящими в тишине южной ночи; конечно, были в том палисаднике и ярко-оранжевые чернобривцы (бархатцы), и маргаритки, и куст сирени, и молодая вишенка, в пору цветения белеющая в темноте как надежда на вечную молодость. Но то было свое, родное, привычное с детства, а здешние средиземноморские цветы и кустарники как-то не грели ей сердца. Все эти олеандры с их лакированными листьями, огромные, но совсем не пахучие, словно бумажные розы, фикусы величиной с небольшое дерево, плетучие буденвилии с их розовыми цветами, пальмы и множество прочего – все это казалось тете Нюсе искусственным, и сколько ни рассказывал ей садовник Поль о здешних цветах и кустах, она оставалась к ним равнодушной, а всю любовь отдавала своим грядкам, возделанным своими руками, своим трем вишням, своим трем яблоням.
Летом Мария Александровна поднималась с постели до света, вставала следом за ней и тетя Нюся. Восход солнца компаньонки встречали на берегу моря. За томительно долгие годы своего житья-бытья на вилле Ave Maria они так и не встретили ни разу двух одинаковых рассветов: каждая новая минута восходящего над миром солнца была единственной и неповторимой.
Всякий раз на рассвете Мария входила в море и шла по песчаному дну долго, пока вода не подбиралась к подбородку, тогда она начинала плыть. Порой заплывала очень далеко.
Тетя Нюся в море не плавала, а ходила с палкой по берегу и сгребала в кучки нанесенные приливом водоросли. Не в пример Марии, плавала тетя Нюся плохо, едва держалась на воде, но, оставаясь на берегу и сгребая водоросли, тетя Нюся все время держала компаньонку в поле своего дальнозоркого зрения, хотя, конечно, не дай бог что, ничем бы не смогла ей помочь… смогла не смогла, а всегда была начеку.
– И что ты меня как козу пасешь, ходишь с палкой по берегу! – обычно смеялась Мария, обнаженная выходя из синего моря на берег во всем великолепии и силе хорошо сохранившейся, моложавой женщины за пятьдесят.
Впервые в русской литературе па страницах романа-эпопеи Вацлава Михальского «Весна и Карфагене» встретились Москва и Карфаген – Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа Марии и Александры, дочерей адмирала Российского Императорского флота. То, что происходит с матерью главных героинь, графиней, ставшей и новой жизни уборщицей, не менее трагично по своей силе и контрастности, чем судьба ее дочерей. В романе «Весна в Карфагене» есть и новизна материала, и сильная интрига, и живые, яркие характеры, и описания неизвестных широкой публике исторических событий XX века.В свое время Валентин Катаев писал: «Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Храм Согласия, вероятно, возвышался на одном из холмов Карфагена, рядом с Храмом Эшмуна. Мы только начинаем постигать феномен Карфагена, чьи республиканские институты, экономические концепции и желание мира кажутся сегодня поразительно современными.Мадлен Ур-Мьедан,главный хранитель музеев Франции. 1Четвертая книга эпопеи "Весна в Карфагене". Журнальный вариант. Книга печаталась в журнале "Октябрь".
Роман `Одинокому везде пустыня` продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер - Марии и Александры, начатый романом `Весна в Карфагене`, за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России. Впервые в русской литературе на страницах романа Вацлава Михальского `Весна в Карфагене` встретились Москва и Карфаген - Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа, дочерей адмирала Российского Императорского флота.
Роман "Для радости нужны двое" продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер — Марии и Александры, начатый романами "Весна в Карфагене", за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России, и "Одинокому везде пустыня".В романе "Для радости нужны двое" читатель вновь встречается с Марией и Александрой, но уже совсем в другом времени — на пороге и за порогом Второй мировой войны. В свое время Валентин Катаев писал: "Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
Большинство персонажей повести «Катенька» — люди, чьё детство и молодость прошли в царской России. Повествуя о событиях начала ХХ века, главными героями произведения делает не традиционных в таких случаях «борцов с режимом», революционеров и т.п., а обычных людей — Григория Маркова и Катеньку Малову.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
Впервые в русской литературе на страницах романа-эпопеи Вацлава Михальского «Весна в Карфагене» встретились Москва и Карфаген – Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа – Марии и Александры, дочерей адмирала Российского Императорского флота. То, что происходит с матерью главных героинь, графиней, ставшей в новой жизни уборщицей, не менее трагично по своей силе и контрастности, чем судьба ее дочерей. В романе «Весна в Карфагене» есть и новизна материала, и сильная интрига, и живые, яркие характеры, и описания неизвестных широкой публике исторических событий ХХ века.
Вот уже более ста лет человечество живет в эпоху нефтяной цивилизации, и многим кажется, что нефть и ее производные и есть главный движитель жизни. А основа всего сущего на этом свете – вода – пока остается без внимания.В третьем томе собрания сочинений Вацлава Михальского публикуется роман «Тайные милости» (1981–1982), выросший из цикла очерков, посвященных водоснабжению областного города. Но, как пишет сам автор, «роман, конечно, не только о воде, но и о людях, об их взаимоотношениях, о причудливом переплетении интересов».«Почему „Тайные милости“? Потому что мы все живем тайными милостями свыше, о многих из которых даже не задумываемся, как о той же воде, из которой практически состоим.
Собрание сочинений Вацлава Михальского в 10 томах составили известные широкому кругу читателей и кинозрителей романы «17 левых сапог», «Тайные милости», повести «Катенька», «Баллада о старом оружии», а также другие повести и рассказы, прошедшие испытание временем.Значительную часть собрания сочинений занимает цикл из шести романов о дочерях адмирала Российского императорского флота Марии и Александре Мерзловских, цикл романов, сложившийся в эпопею «Весна в Карфагене», охватывающую весь XX в., жизнь в старой и новой России, в СССР, в русской диаспоре на Ближнем Востоке, в Европе и США.В первый том собрания сочинений вошли рассказы и повести, известные читателям по публикациям в журналах «Дружба народов», «Октябрь», а также «Избранному» Вацлава Михальского (М.: Советский писатель, 1986)
На страницах романа Вацлава Михальского «Прощеное воскресенье» (ранее вышли – «Весна в Карфагене», «Одинокому везде пустыня», «Для радости нужны двое», «Храм Согласия») продолжается повествование о судьбах главных героинь романа – Марии и Александры, дочерей адмирала Российского Императорского флота, в которых соединились пути России и Туниса, русских, арабов, французов. В романе «Прощеное воскресенье» есть и новизна материала, и сильная интрига, и живые, яркие характеры, и описания неизвестных широкой публике исторических событий XX века.