Том 7. Эссе. Статьи. Пьесы - [117]

Густав!

Какое разнообразие все-таки!

Гастрономический вариант демократии, ни дать ни взять.

То-то они с политическим не торопятся.

Мы — тоже. Хотя у нас — диетический.

Даты представь себе парламент ихний. При миллиардном-то населении. Там голосуй не голосуй.

Да, представь, что ты в меньшинстве. Что 70 % за, а 30 % против. Все равно триста миллионов.

И все палочками едят. Это если на два помножить, шестьсот миллионов палочек получается. Для одного только меньшинства.

Может, нам им лес на палочки продавать, а, Густав?

Нельзя, Базиль Модестович. Страна в год облысеет. Да и народу у нас на это не хватит. Даже если процесс механизировать. Не говоря — вручную. Хотя ручная работа лучше оплачивается. Теоретически.

Может, спички тогда?

Спички — шведская монополия.

Да и не все китайцы курят.

Но которые в меньшинстве, должны.

Верно; взять хоть нас. Вся нация дымит...

А еще можно спички вместе с сигаретами выпускать. С этой стороны пачки — наждак, а с этой — спички. А то их всегда ищешь. Шведы до этого вряд ли додумаются.

Да у нас же табак не растет.

Ну, на «Мальборо» можно наклеивать. Вручную или механизировать.

Что скажешь, Густав?

Да где нам столько «Мальборо» взять?

Что да, то да.

Жуют.

Жалко такой рынок терять. Даже если только на меньшинство ориентироваться.

Не говоря уже о том, что это была бы поддержка демократии.

Может, наручники им продать, Петрович? А то лежат, ржавеют.

Во-первых, из нержавейки они. Во-вторых, сколько их у нас? Мы их покупали из расчета на одну треть населения. А у китайцев в одном Шанхае народу больше, чем у нас, включая новорожденных. И вообще — наручники продавать — большинство поддерживать. То есть тиранию. Западу не понравится.

Ты бы об этом, Петрович, раньше подумал.

Так я же брал их со скидкой! Как особо дружественная держава.

Все равно. Вот куда весь наш золотой запас и ухнул.

Да, теперь расхлебываем.

А нельзя большинству продавать наручники, а меньшинству — ключики?

Это, Базиль Модестович, статус кво поддерживать. Западу не понравится.

Жалко все-таки такой рынок терять. Тем более, утка замечательная.

Не говоря — креветки.

А баранина?

Арабские страны еще есть. Там все курят.

Да, и большинство и меньшинство.

И у всех — «ронсон».

Тоже, между прочим, из нержавейки.

И одежа у них тоже такая: не поймешь, где руки прячут.

Там, где «ронсон» лежит.

Не говоря — чадра.

Это чтобы каждую бабу мужиком обеспечить. Независимо от внешних данных. И никаких тебе там трагедий Шекспира. В худшем случае, шок первой ночи, да и тот — взаимный.

Петрович, как вам не стыдно.

Им не наручники нужны, а...

Петрович!!! За столом все-таки.

Да ладно уж вам! Ты-то, Цецилия, чего? Ты-то лучше других знаешь, что с литературой у них швах. Ни тебе Лютера, ни тебе Вертера.

Что да, то да.

Жалко все-таки такой рынок терять. Может, бекон им наш продавать, Густав?

Сначала поголовье свиное надо наладить. Хотя бы в довоенных масштабах.

Ну, это не сложно. В конце концов, они не воевали. Восстановим...

Так ведь на то и займы.

С другой стороны, Базиль Модестович, сура 16-я Корана гласит: «Кто ест свинью, сам свинья».

И рыбу они тоже не любят. Угря тем более.

Портится быстро.

Жуют.

И вообще займы нам не под это дают.

999

Там все это конкретно оговаривается.

???

Ну, во-первых, на нужды Государственного Совета.

Так. Это понятно. Это — мы.

Во-вторых, создание новых демократических структур и проведение реформ.

Примерно то же самое.

Потом на развитие современной технологии.

Из той же оперы.

Последний — самый крупный — на освоение национальных ресурсов...

Я это, Густав, и имел в виду.

В частности, водных. «Водных» подчеркнуто.

Правильно. Набережную давно пора отремонтировать. Мне моего пуделя выводить стыдно.

Замолчи, Цецилия... Что это они имеют в виду, Густав?

Что вода — наше главное национальное богатство.

А что! Они правы. Одни озера чего стоят! Не говоря про выход к морю.

А реки? Не говоря про болота.

На карту посмотришь — пить хочется.

Или со спутника.

Следят все-таки. Я имею в виду — за географией.

Хотелось бы знать только, как их осваивать.

Это в займе тоже оговорено. Мы должны начать производство газированной воды в европейском масштабе.

Хотя могли бы и в азиатском.

На карту посмотреть — и в мировом. Прожилки эти всюду синенькие.

Как ляжки у Цецилии.

Петроооооович!

К 2000-му году, они считают, можем стать монопольными производителями газировки.

Так это — когда еще будет.

Сначала дожить надо.

Мне только год до пенсии.

Кроме того — выборы.

А займы — вот они.

Все смотрят на Густава. Густав пятится, прижимая к себе туго набитый портфель.

Что это вы на меня так смотрите? -Как?

Так.

Как «так»?

Вокруг Густава постепенно смыкается кольцо.

Сами знаете.

А ты не боись.

Да. Это не больно.

Никто тебя не обидит.

Цецилия, мишку загороди.

Так он же неодушевленный.

Это еще проверить надо.

Ой! Трое на одного!

Большинство называется. -Ой!

Не боись, говорю.

Ой! Ой! Ой!

Короткая схватка. Петрович с портфелем Густава.

Люди гибнут за металл. Как говорил Шаляпин.

Гуно, «Фауст».

Все-таки при социализме до рукоприкладства не доходило.

Базиль Модестович?

Я имею в виду, на заседаниях кабинета.

Дензнаки были другие.

И вообще — ценности.

Их как раз не было.

Поэтому и не доходило.