Том 7. Дядя Динамит и другие - [20]

Рядом с ним оказался Бидж. Обычно он проходил мимо, метнув в него холодный взгляд, но па «гадаринская свинья»[16] привлекло его внимание. Стараясь подчеркнуть, что о фамильярности не может быть и речи, он спросил:

— Надеюсь, вы не расшиблись, сэр?

Говард только что в этом убедился, похлопав себя руками, как хлопали его полисмены там, на родине. Кости оказались целы.

— Все в порядке, — браво сказал он. — Схватился за столик. Скользко.

— Да, сэр.

— А почему?

— Не знаю, сэр. Не справлялся, сэр, — строго ответил Бидж. Помощь — одно, болтовня — другое.

Он величаво удалился, и вбежала Линда. Говард Чесни любил потолковать с хорошенькими девушками, но она куда-то делась, сменившись Ванессой.

— Привет! — сказала соотечественница. — Вас-то я и ищу.

Как мы помним, она собиралась заняться его нравственным кодексом. За это время ей удалось установить, что он еще ниже, чем кажется.

— Вы не видели Уилбура? — спросила она, и тут появился Уилбур, упражнявшийся в бильярдной. — А, вот и вы! Сейчас откроем собрание.

— Что? — не понял Уилбур, думая о том, как идет ей вечернее платье.

— У нас же заговор, — объяснила она. — Сядем вот здесь, никто не услышит.

Она повела их в уголок, где стояли латы. Скорее всего, в них никого не было.

— Так вот, насчет картины. У меня хорошая мысль. Простая. Чем проще, тем лучше, верно?

Уилбур кивнул и прибавил, что чем сложнее, тем хуже, проиллюстрировав эти слова примерами из своей семейной жизни.

— Сперва узнаем мнение мистера Чесни, — предложила Ванесса. — Вы можете нарушить законы?

— Смотря какие, — ответил осторожный Говард.

— Такие, что риска нет.

— Ну…

— Тогда…

— Ну, положим, могу. А в чем дело?

— Сейчас узнаете. Видели новую картину? Надо ее украсть. Как вы, поможете?

— Естественно.

— Прекрасный ответ.

— Что надо сделать?

— Уехать.

— Отсюда?

— Именно. Машина при вас?

— Да.

— Вот и уезжайте.

— Не понимаю.

— Сейчас объясню.

— Зачем мне уезжать?

— Чтобы ничего не заподозрили. Хватятся картины, а вас давно нет.

— Но если меня нет…

— Не беспокойтесь, вы вернетесь и будете сидеть тихо, пока мы с Уилбуром все не сделаем. Точнее, когда мы пойдем за картиной, стойте под окном. Мы спустим ее на веревке, вы отвезете в Лондон. Наутро будет страшный шум. Герцог заподозрит Уилбура, прочешет его комнату, но ничего не найдет. Придется списать на воров. Потом вы с Уилбуром встретитесь там, в Лондоне, он ее возьмет. Вот и все.

Она замолчала, как бы ожидая аплодисментов, и дождалась их от Траута.

— Ну, мозги! Нет, какие мозги!

— Спасибо, рада слышать.

— У моих жен их не было.

— Вот как?

— Ни малейших. Нет, какой ум!

— Спасибо, Уилли.

Все помолчали. Голос совести, видимо, что-то шептал Трауту.

— Я пошлю герцогу чек, — наконец, сказал он.

— И выдашь себя. Посылай уж лучше признание.

— А он не поймет, от кого.

— Анонимный чек?

— Да, вроде их не бывает… Тогда деньги. Ванесса пожала плечами.

— Не советую.

На этом собрание закрылось. Траут пошел переодеваться. Конни он боялся и не хотел рассердить. Говард Чесни боялся только Биджа и никуда не пошел. Действительно, одеться, думал он. Плевое дело. Он еще не обсудил один пункт.

— А условия? — сказал он. Ванесса удивилась.

— Условия? Я помогаю старому другу.

— А я нет. Какие условия, а?

Ванесса не спорила. В конце концов, трудящийся достоин пропитания.[17]

— Ладно, — сказала она. — Уилли человек широкий. Вы сколько хотите?

— Тысячу.

— Многовато.

— Нет.

— Хорошо, скажу Уилли. Хотя…

Ванесса замолчала. Через холл шли Галли с Джоном.

— Эй, кто это? — спросила она. — Бидж, кто это с мистером Трипвудом?

Бидж, ставивший на столик коктейли, учтиво повернулся к ней:

— Это мистер Халлидей, мэм. Сегодня приехал.

Он удалился, она повернулась к Говарду и увидела, что на нем лица нет.

— В чем дело? — спросила она.

— Нет, это надо же? Сколько этих судейских, а приехал — он! Нет, это…

— Вы его знаете?

— Ха-ха! Когда я последний раз влип, кто был адвокатом? Халлидей!

4

Ванесса была сильной женщиной, но ведь не железной.

— Что! — вскричала она.

— Да. Он — адвокат.

— Вы уверены?

— А то! Помнит он меня? Еще как помнит! Навидался. Куда идем?

Вопрос был удачный, и Ванесса при всем своем уме не смогла придумать ответ. Однако она не сдалась.

— Ладно, — сказала она. — Надо подумать. Идемте в галерею.

Когда они туда пришли, она сказала:

— Есть. Сидите у себя, обедать не ходите. Я скажу, что вам нездоровится. А завтра…

— То-то и оно! Он меня увидит, а старушка — вышвырнет.

— Вы слушайте! Завтра вы уедете на рассвете.

— А что вы им скажете?

— Вам звонили, ждут на заседание.

— Они поверят?

— Конечно.

— Кто брал трубку?

— Я. Встала очень рано.

— Мура какая-то.

— Лучше не придумаем.

— Ладно. А потом что?

— Сидите в «Гербе Эмсвортов» дня два.

— Там кровати — жуть! Мне один говорил, набиты камнями.

— Ну, езжайте в Лондон, только оставьте телефон. Я вам позвоню. Мы без вас не управимся.

Говард смотрел на картину без должного восхищения.

— На что она Трауту?

— Похожа на его жену.

— На свинью!

— Лорд Эмсворт тоже так думает. Дело не в том. Поможете — получите тысячу. Идет?

Говард согласился, он любил деловой тон.

— Ну, все. А теперь идите к себе, и поскорей, я пошлю их с обедом.

Она убежала, он двинулся за ней, но отступил. По коридору шли герцог с адвокатом.