Том 6. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть вторая - [20]

Дуализм в эпоху 1867–1871 годов. Внешняя политика Бейста. Склоняя императора к введению дуализма, Вейст прежде всего думал обеспечить себе этим полную свободу действий в Германии. Он мечтал о реванше над Бисмарком. Когда его назначили канцлером, он был полон идей и проектировал союз с Францией, сотрудничество с Италией, примирение — по крайней мере внешнее — с Россией, покровительство христианам на Востоке. Полный переворот в традициях австрийской иностранной политики не был в его глазах слишком дорогой ценой, если давал возможность или одержать победу над Пруссией и восстановить Германию в том виде, какой она была до 1866 года, или же, по меньшей мере, образовать союз между Австрией и тремя южными государствами, — союз, который мог бы составить противовес Северной конфедерации. Бейст повез своего государя в Зальцбург, чтобы попытаться заключить союз между Австрией и Францией; он вел переговоры с Флоренцией[65], чтобы на случай войны обеспечить себя от всякой неожиданности со стороны Италии; он предлагал России свободный выход из Черного моря, но тщетно, так как Россия надеялась скоро получить его с гораздо меньшими уступками благодаря соглашению с Пруссией; он склонил Порту на эвакуацию крепости Белграда и выставил себя благодетелем Сербии. В Германии он принимал почти вызывающее положение по отношению к Пруссии. Он терпел интриги ганноверского двора, нашедшего убежище в Гитцинге, близ Вены, и рассылавшего оттуда, при благосклонном покровительстве австрийской полиции, шпионов и памфлеты. Отношения между Веной и Берлином минутами бывали весьма натянутые; между официозами с обеих сторон война не прекращалась. Было ясно, что Бейст рассчитывал на предстоявший франко-прусский конфликт и готовился к борьбе. Но Венгрия, далеко не заинтересованная в его планах германской политики, втихомолку боролась против них. Ей не было дела до воспоминаний, привлекавших Габсбургов к Германии. Она заботилась лишь о своей выгоде, ради которой, наоборот, надо было порвать узы, соединяющие еще австрийский дом с его бывшей империей. Победа, одержанная в Германии, могла бы чересчур легко вскружить голову «черным и желтым» (австрийским патриотам) и угрожать опасностью молодой независимости Венгрии. Если даже предположить, что у двора не было этих задних мыслей, то для Венгрии уя^е достаточно было того, что политика Вейста устремлялась на запад, в то время как венгерские интересы были сосредоточены на востоке. Но дуализм давал ей средства защиты. Андраши умел провести венгерскую делегацию и прятаться за ее мнимые требования, продиктованные им самим. Избрание делегаций предоставляет большое преимущество Венгрии: сорок делегатов трансильванской нижней палаты (за исключением четырех хорватов) избираются по одному списку всей палатой и образуют однородное большинство. С австрийской стороны, наоборот, делегаты избираются порознь депутатами каждой провинции. Таким образом, делегация заключает в себе непременно противников не только на политической почЕе, но и на почве национальной, и этим самым находится в мало выгодном положении. В тех случаях, когда обе делегации не могут придти к соглашению, они обязаны в силу австро-венгерского компромисса собраться на общее заседание, чтобы вотировать, без всякого обсуждения, предложенные цифры бюджета. В то время как венгерская делегация остается сплоченной, от австрийской делегации двор всегда моисет отделить нескольких крупных землевладельцев или нескольких славян, нуждающихся в его благосклонности, и таким образом составить большинство. Опыт подобного рода был сделан в 1869 году. Вопреки воле большинства австрийских делегатов, военный бюджет был вотирован в том виде, как того требовало министерство. Венгры, таким образом, приписывали себе честь самых лояльных действий; они заполняли во имя равенства своими соотечественниками органы общей администрации, в то же время противились воинственным намерениям канцлера и мало-помалу накладывали свою руку на иностранную политику монархии. События 1870 года обеспечили им победу. Сбитый с толку слишком быстрым нападением Пруссии па Францию, удерживаемый на расстоянии угрозами России, Бейст после Седана уже не мог надеяться на успех в Германии. Когда германский вопрос окончательно был решен в пользу Пруссии, Австрии оставалось только обратиться на Восток: Пруссии было чрезвычайно выгодно поддерживать ее впредь в этом направлении. Венгрия сразу сделалась главным двигателем внешней австрийской политики, и внутренний кризис Австрии в 1871 году только ускорил неизбежную развязку.

Министерство Гогенварта. Торжество дуализма. Министерство Потоцкого было не более как переходным кабинетом, предназначенным подготовить путь для более полного опыта федералистской политики. Потоцкий не знал в точности, чего хотел: мечтал, по видимому, о попытке примирения национальностей на основе честного применения конституции. Выли начаты переговоры с партией немецких автономистов — единственной фракцией левой, которая была искренно либеральна. Переговоры происходили между Потоцким и чешскими вожаками; но последние предъявили чересчур высокие притязания; родовитое дворянство как раз в эту минуту составляло декларацию, которая таким образом становилась в Чехии программой для всего, что не было немецким. Император благосклонно принял адрес чешского сейма. Депутации, представившей ему адрес, он выразил пожелание, чтобы сейм избрал депутатов в рейхсрат; федералисты имели бы там большинство и могли бы на законном основании изменить конституцию; только, заявил он, «я не хочу больше ничего даровать». Но «историческое» дворянство не хотело и слышать о рейхсрате: нужно было, в интересах его господства, чтобы Чехия была обязана удовлетворением своих пожеланий не парламенту, а исключительно двору и аристократии. Великий маршал сейма, граф Ностиц, склонил депутатов покинуть Вену, не вступая в переговоры с правительством. Потоцкий в качестве последнего средства попытался распустить все сеймы; выборы оказались благоприятными в Чехии — для сторонников декларации, в Галиции — для резолюционистов. Из 203 мест рейхсрата 75 — места чехов и некоторых других славян — остались пустыми. 7 февраля 1871 года Потоцкий уступил место графу Карлу Гогенварту. Министерство последнего не оставило бы совсем следа в истории Австрии, если бы случай не связал его имени с большим событием: с отменой конкордата. Поводом к этому послужили декреты собора в Ватикане. Под тем предлогом, что провозглашение папской непогрешимости изменяло положение одного из договаривающихся, превращая его в другое лицо по сравнению с тем, с которым договор был заключен, император, выслушав отчет министра вероисповеданий Стремайера, 30 июля распорядился объявить расторгнутым конкордат с Римом. Последний тяготел над Австрией пятнадцать лет.