Том 6. О маленьких-для больших - [121]

И.Т.

Можете вы себе представить, что сделается с Машей, Сашей или Катей, когда она получит такое письмо? «Сил моих недостало более терпеть и удерживать волнующуюся грудь!»

А и вся-то книжка стоит только 15 коп. в многокрасочной обложке!

Сколько красоты и благородства в этой, например, фразе!

«Я прибегал ко всем развлечениям жизни, но…»

Перед вашими духовными очами сейчас же встает образ молодого изящного безумца, проводящего вечера на первых представлениях в кругу золотой молодежи, или в шикарных ресторанах среди моря искристого шампанского или в раззолоченных залах игорных домов, среди красивейших женщин страны — увы! Ничто не может заставить безумца забыть образ той, которая и т. д.

А смелость первых строк какова! Мороз по коже! Мозги в потолок!

«Зачем мне долее скрываться от вас, зачем не признаться прямо, что я люблю вас — прелестное и милое создание!»

И образ Ильюши Трынкина вырастает до высоты какого-то титана, голова которого скрывается в тучах, а сердце мечется, как вольный орел в клетке.

Теперь попробуйте потихоньку вытащить из-под гильзовой коробки и спрятать заветную книжечку — как выкрутится Ильюша из тяжелого, безвыходного положения, если, скажем, другую книжку купить негде, а письмо нужно изготовить по ходу событий сейчас же, сию же минуту.

Такую дрянь нацарапает неуверенной рукой внезапно ослепший Ильюша Трынкин, что на десяти возах не вывезешь.

Приблизительно так напишет Ильюша Трынкин, если он будет обходиться своими силами:

Милостивая Государыня Мари!

Вследствие вышеиложенного и, как говорится, что ум хорошо, а два лучше и окромя того, что сердце мое бьется при виде вас, как овечий хвост, то я готов лишиться живота и всего прочего, потому как человек я скромный, и никаких качеств не имею. Если же кто и говорил вам, что я имею качества, то не верьте — подлец он и наплюйте ему в самые глаза, а я вас не только люблю, но даже и уважаю вот что. Что и видно uз нижеизложенного.

Ваш любитель, готовый всегда

Илья Тры.

P. S. Любовь не картошка, Мери, и тоже это надо понять!!!!

Пусть читатель сравнит первое письмо со вторым. Можно разве их сравнивать?

II

Надеюсь, что настоящие строки я пишу для людей, которые никогда не пользовались письмовниками и знают о них только понаслышке. В противном случае — труд мой теряет всякую цену…

Ибо рассказывать хлебопашцу о том, как надо косить хлеб — или описывать белым медведям северное сияние — труд пустой и действующий слушателям на нервы.

Итак я, как Ливингстон, углубляюсь в дикую Африку письмовников и результаты своих наблюдений поведаю изысканной европейской публике…

Внешность письмовника

Это — небольшая книжка в многоцветной обложке, на которой изображен мужчина в красном галстуке с пышной копной волос на голове. Щеки у него розовые, губы красные, лицо глупое. Он сидит в роскошном желтом будуаре и пишет письмо. Или: сидит лиловая дама с носом, сведенным излишними стараниями художника на нет, и пишет эта дама письмо же. В волосах у нее роза, а на голой шее колье из бриллиантов такой игры, что на любой из бриллиантов можно нанять полдюжины личных секретарей или наперсниц.

Третья книжка: мужская рука в красном рукаве (кажется, это — цвет мундира аргентинского дипломатического представителя) держит в руках желтое перо и выводит на листе бумаги:

Дорогая Катя! вас безумно люб…

Бумага, на которой напечатан письмовник, скверная, серая, но это неважно: главное, не внешность, а содержание.

Заботливость о читателе

Большинство письмовников сопровождает книгу предисловием, предназначенным для неопытного человека, впервые бросающегося очертя голову в кипящую пучину светской жизни.

«Общие понятия о составлении писем»

С кем мы встречаемся каждый день, мы можем о всем переговорить лично; но с тем, кто находится на более или менее далеком от нас расстоянии, мы можем сноситься только письменно. Отсюда понятна необходимость умения передать на письме ясно и толково, а также и вежливо все то, что нужно.

Как уже сказано, каждое письмо должно быть кратко, ясно и вполне понятно изложено, но изложение, язык письма, пригодный для сношения с близким родственником или коротким приятелем, безусловно недопустим в письме к лицу высокопоставленному: в первом можно допустить и шутливый тон и менее почтительности, чего совсем уже не допускается во втором.

Самого жестокосердого читателя может тронуть та заботливость, с которой составитель письмовника оберегает неопытного человека от ложных шагов на скользком поприще светской и общественной жизни.

Последние четыре строки, цитированные мною, относятся очевидно к тому разряду людей, который способен просьбу, обращенную к министру народного просвещения о принятии сына в гимназию — составить в следующих выражениях:

Дуся!

Нy, как вы там себе поживаете в своем министерстве? Наверное, дел — до чертиков! Ну, да всего не переделаете. А у меня к вам просьба, дрожайший: хочу остепенить своего подлеца Ваньку — избаловался он до умопомрачения! Не можете ли вы, ваше благоутробие, распорядиться, чтобы его взяли в какую-нибудь гимназию, все равно в какую — Все они одним миром маканы. Засим, обнимаю вас и крепко жму ваши лапки.