Том 4. М-р Маллинер и другие - [16]

— Спасибо на добром слове, мадам.

— Он просто бесподобен. Сокровище из казны короля Артура. Он придает твоему имению блеск. Слышишь скрип зубовный, вырывающийся у сонма завистников, не сумевших заполучить его к себе в дом? Уволить! Что за дикая мысль! Какой идиот вбил тебе ее в голову?

Ни один мускул не дрогнул на каменном лице Аделы.

— Ты все сказала?

— Нет. Но я тебя с интересом выслушаю.

— Я увольняю Фиппса по очень простой причине. Разве ты не выгнала бы дворецкого, который обшаривает твою спальню?

— Что-что?

— Что слышала. Пару дней назад я застала его у себя в комнате, он рылся в шкафу. Сказал, паука приметил.

— Мадам…

Адела величественным жестом заставила его умолкнуть. Она продолжила свою речь, и голос ее становился похожим на громовые раскаты.

— А вчера он опять мне попался. Сказал, что увидел мышь. Как будто в моей спальне могут оказаться пауки или мыши! И вообще, даже если бы она кишела пауками и мышами, разве его дело их ловить? Я сказала, что если еще хоть раз застану его у себя в спальне, уволю. И вот нынче утром, когда я собиралась в Пасадену, мне пришлось вернуться за носовым платком — а он уже тут как тут, пожалте вам, под туалетным столиком, высматривает что-то. Вы покинете этот дом в конце недели, Фиппс. Надеюсь, — закончила она, взявшись за ручку двери, — я достаточно демократически мыслящая женщина, но не до такой степени, чтобы делить свою спальню с дворецким.

Грохот захлопнувшейся двери стих, и воцарилась тишина. Билл напряженно пыталась осмыслить случившееся. Фиппс будто прирос к месту, на котором его застали первые обращенные к нему слова хозяйки, всем своим видом демонстрируя состояние человека, внезапно получившего удар в солнечное сплетение.

— Бога ради, Фиппс, объясни мне, что происходит? — выговорила наконец Билл.

Дворецкий, словно мужская ипостась Галатеи, начал подавать первые признаки жизни. Лицо его было залито бледностью, челюсть отвалилась.

— Позвольте, мадам, глоток вашего виски с содовой, — тихо сказал он. — Я редко себе позволяю, но сейчас случай исключительный.

— На здоровье.

— Благодарю, мадам.

— А теперь, — сказала Билл, пронзая дворецкого посуровевшим взором, — сделай милость, внеси ясность. Ты что же, взялся за старое? Помнится, ты меня уверял, будто завязал с прошлым.

— Ни в коем случае, мадам.

— А какого же черта ты выискивал в хозяйском шкафу и чего ради тебе понадобилось ползать под туалетным столиком?

— Я кое-что искал, мадам.

— Это я уже поняла. Что именно?

Дворецкий снова взглянул на собеседницу испытующим взглядом, будто оценивая, стоит ли ей довериться. Как и в предыдущий раз, результаты инспекции оказались удовлетворительными. После короткой паузы он ответил ей свистящим шепотом бывалого человека, знающего, что стены имеют уши.

— Дневник покойной мисс Флорес, мадам.

— Боже милосердный! — простонала Билл. — Уж не тот ли, за которым я сюда явилась?

Фиппса, окончательно решившегося на крайнюю доверительность, понесло.

— Эту мысль подало мне одно замечание мистера Смидли. Как-то вечером за ужином мистер Смидли обмолвился насчет того, что, покойная мисс Флорес скорее всего вела дневник, а коли так, он должен храниться где-нибудь в доме. Я в тот момент подавал картофель, и у меня блюдо чуть не выпало из рук, мадам. Меня осенило, что дневнику, который могла вести покойная мисс Флорес, просто цены нет, и ежели его найти…

Билл в упор смотрела на Фиппса.

— Тебе знакомо такое чувство, Фиппс, когда тебе что-нибудь говорят, а ты будто это уже однажды слышал? Словно вновь зазвучали звуки старинной песни, которую тебе пели в детстве?

— Нет, мадам.

— Но это бывает. Однако продолжай.

— Благодарю, мадам. Я говорил, что такой дневник должен быть чрезвычайно ценным. Покойная мисс Флорес, мадам, была дама темпераментная, если можно так выразиться. За этот дневник многие заплатили бы очень дорого.

— С этим не поспоришь. Итак, ты его искал.

— Да, мадам.

— Но не нашел?

— Нет, мадам.

— Плохо дело.

— Да, мадам. Обдумывая ситуацию, я пришел к выводу, что, если покойная мисс Флорес вела дневник, она бы прятала его где-нибудь в спальне, которую теперь занимает миссис Корк.

— И ты сказал себе: фас!

— Не совсем так, мадам, но я продолжил упорные поиски в полной уверенности, что рано или поздно нападу на след искомого дневника.

— Вот почему ты так боялся за свое место?

— Точно, мадам. А теперь вот мне придется покинуть его в конце недели. Как же это горько, мадам, — произнес Фиппс со вздохом, исходившим из самой глубины души.

Билл прониклась сочувствием.

— У тебя в запасе пара дней.

— Но миссис Корк настороже, мадам. Она прямо как тигрица, оберегающая своих детенышей от нападения врага.

Билл передернула плечами.

— Мне больно на тебя смотреть, но я теряюсь, что тут можно посоветовать…

— Ничего, мадам.

— Проблема.

— Да, мадам.

— Ты мог бы…

Билл осеклась. Она чуть было не предложила дворецкому проникнуть в спальню Аделы, подлив ей патентованного снотворного, которое, по слухам, могло свалить с ног кого угодно. У нее как раз было немного в запасе — презент одного бармена с Третьей авеню, с которым она была в теплых отношениях, — и Билл с удовольствием одолжила бы нужную порцию Фиппсу ради такого случая, но как раз в этот момент в комнату с террасы зашла Кей. На плече у нее висела сумка с клюшками для гольфа. Доверительную беседу пришлось прервать.