Том 3. Военные походы запорожцев, 1686–1734 - [114]
Вот эта интересная царская грамота.
«Божию милостию от пресветлейшего и державнейшего великого государя царя нашего царского величества подданному низового войска запорожского кошевому атаману Герасиму Крысе и всему при тебе будучему посполству наше царского величества милостивое слово. Известно нам, великому государю, нашему царскому величеству, по доношению подданного нашего войска запорожского обеих сторон Днепра гетмана и ковалера Ивана Степановича Мазепы, что вы, кошевой атаман и все посполство, пребываете по древним своим обыкновениям нам, великому государю, в верности, и чтоб мы, великий государь, наше царское величество, пожаловали вас, дабы вольности ваши и грунта, обретающиеся ничем были не нарушены и дабы подтвердить то нашею царского величества грамотою. Да вы ж, кошевой атаман и все будучее при тебе посполство, били челом нам, великому государю, нашему царскому величеству, дабы вам от воеводы, в Каменном Затоне обретающемся, и от ратных наших людей, тамо будучих, обид и разорения и убивства не иметь и чтоб грунты ваши, прежде от нас великих государей вам пожалованные, охранены были при прежних волностях. И мы, великий государь, наше царское величество, по прошению его подданного нашего гетмана и ковалера, призирая на ваши службы и милосердствуя о вас, войске запорожском, пожаловали вас, все войско низовое запорожское, повелели все те ваши волности хранити цело и ненарушимо и владеть вам, как изстари от предков наших, великих государей, пожаловано войско запорожское о самарских грунтах, и учинить то определение нашим великого государя указом впредь будущею комисиею меж вами и городовыми, которая по нашему, великого государя указу учинена будет; а в Каменном Затоне к воеводе наш царского величества указ послан с жестоким подкреплением и под смертною казнию, дабы он и будучие там ратные люди, имели с вами приветство и задоров бы никаких отнюдь не чинили и в волности ваши ни в какие не вступались, а буде по розыску явятца его воеводы, учиненные вам обиды и неправды, и за то учинено будет ему жестокое наказание, а вам бы кошевому атаману и всему посполству, по верности своей никаких с ними зацепок тем ратным людям не чинить же и служить нам, великому государю, нашему царскому величеству верно и постоянно и в показании тоя верные своея службы о приключившихся между собою ссорех, который последуют под сею нашею великого государя грамотою учиненных обид, как в Каменном Затоне служилым нашим великого государя людем, тако и протчим учинили розыск и доволство и своеволных наказали, чтоб впредь никаких вредителств не чинили и служили нам, великому государю, верно и постоянно»[531].
Из этой грамоты очевидно, что русское правительство, сильно занятое в то время открывшеюся войною со шведами на севере, всячески старалось о том, чтобы обеспечить мир для России на юге. На юге же сидели запорожцы, которые были страшны не сами по себе, а через союз с Крымом и Турцией. Этим и объясняется такое снисхождение со стороны царя по отношению к запорожскому войску.
Однако и царская милостивая грамота нисколько не успокоила запорожцев. В декабре месяце того же года запорожцы лишили атаманского уряда Герасима Крысу и на его место снова выбрали Константина Гордиенка.
Гетман Мазепа, узнав о том, пришел в большое негодование. От запорожцев он ожидал всякого зла и бедствия как для царя, так и для самого себя. Отпуская от себя в половине января следующего 1704 года московского подьячего Илью Никифорова, Мазепа велел сообщить боярину Федору Алексеевичу Головину о том, что в Польше «хотят начать войну на богохранимую царского пресветлого величества державу и идти на богоспасаемый граде Киев и на всю Малую Россию. И если то злое дело поляков придет в самое подлинное дело, то царскому величеству не без трудности будет удержать и успокоить Украину. Первое и самое большее бедствие – это запорожцы, которые, имея в городах отцов, дядей, братьев и прочих родственников, тотчас прельстятся на польские денежные подарки, которые будут им объявлены, запорожцы, яко трость, колеблемая ветром в поле, обращаются семо и овамо»[532].
Так трактовал Мазепа запорожцев перед Москвой, и хотя предсказание его не сбылось, тем не менее новый кошевой атаман Константин Гордиенко выступил решительным противником Москвы. Правда, марта 16-го дня он написал благодарственный лист царю Петру Алексеевичу за присланное через дворянина Михаила Остафьева годовое жалованье войску, прося при этом по обыкновению о прибавке свинцу и пороху, но в это же время марта 15-го дня обнаружено было, что кошевой и запорожцы сносятся с перекопским каймаканом, обмениваются взаимной с татарами дружбой и затевают неприятельское дело против России. Так доносил из Сечи гетману один «доброжелательный» человек, скрывший свою фамилию под буквой С[533], и донесение это отчасти подтвердилось поведением запорожцев. Так, в конце июня, собравшись в числе 3000 человек, они вышли из Сечи с пушками и клейнотами, переправились через Днепр под Кодаком и направились к речкам Самаре и Орели для разорения самарских и орчинских селитренных майданов, для разрушения Новосергиевского городка и отогнания стад у жителей Новобогородицка. Кошевой атаман, видя такое своеволие, хотел сложить с себя свое звание, но бунтари вновь принудили его взять булаву, а сами хотели идти на малороссийские города и удержаны были только своими старшинами; тогда, не желая оставаться в бездействии, они устремились на соляную добычу
