Том 3. Произведения 1927-1936 - [7]

— Гляди!.. Слушать пришел! — озарился весь молодой чабан и вытянул палец.

Оглянулся Петр, — не дальше, как в аршине от него, укладывался клубком подползший полоз.

— Стало быть, шпака уж он спроворил?

И отодвинулся чуть от него Петр, добавил:

— Вот вы, чабаны, конечно, до него привычные, а мне все ка-быть гребостно!.. Мне один наш на фронте, — только он из Сибири был сам — такую штуку про змеев рассказал, что я, брат, теперь к ним… с опаской!.. Купил будто мужик двух коров, — за рога их связал, чтоб шли в ногу, — домой ведет… А вести далеко, через горы… Сибирь, — уж известно: там ничего близкого нет. Сто верст если друг от друга, — говорят: соседи… Ведет между камней таких, — не хуже этого вот, — смотрит, колеса будто в стороне рассыпаны, только, стало быть, ободья очень толсты, каких и не бывает… Ну, известно, раз колеса такие, ему, мужику, интерес… Подходит поближе, — бра-ат! — подымается на него головища змеиная, — с медведя ростом голова одна! Ахнул, да бежать… Коров кинул на произвол: своя жизнь дороже… Добежал так до селения, — лица нет на нем… Так и так: обсказал, чего с ним вышло. «Мы, там говорят, давно слышим и сами замечаем… Собирайся какие охотники!..» Человек десять собралось, — медвежатники все, — на то место, а мужик их ведет… Пришли, видят, — одна корова бегает — мычит… Эта, стало быть, жива осталась, только вроде бы с ума сошла, а уж зато дру-гу-ю — всю дотла высосал, — только голову с рогами вострыми кинул… Глядит, и его замечают, — на камнях растянулся… Как не врал, — говорил: сажень двадцать долины!.. Спит, нажрамшись… не хуже этого вот… Ну, хорошо… Вот один нацелился медвежатник ему пулею в голову, — раз!.. И от этого он проснулся, — змей, — головищу свою поднял, да как раззявит пасть, — все от него ходу!.. Ну, он уж не польстился на малость, — сыт был.

— Сочи-не-ние! — качнул головой Семен. — Что ужи коров доют, это я сам видал сколько раз, а уж чтобы змеи такие водились… Что же это, удав, что ли, какой был?

— Ну, а я же почем знаю?

— Сказки!.. Я со змеями вырос!.. Со змеями в руках да в карманах… Ты мне не толкуй!.. Конечно, маленькие ужата, например, они очень вонючие, — ну, в детском возрасте нам абы что, только бы живые… Наберешь их в карманы, да по двору и пустишь… Они и растут, как все равно скот домашний… Ты кашу с молоком ешь, а он тебе уж на спину залез да с плеча голову свою в тарелку. Его, конечно, ложкой по лбу… Он покачается-покачается, да с другого плеча в молоко… До чего молоко любят, — страсть!.. Приходилось потом ежей в дом приносить, чтоб их известь, а то корову испортили: обовьются около ноги задней да за дойку, и ну сосать!.. Куда бабе любой так выдоить, как они доют!.. Ну, ежи, конечно, за одну неделю их перевели…

— Почему же они до молока такие ласые? В лесу же того молока нема, откуда ж они про молоко знают? — очень удивился Петр и добавил чабану: — А этот черт твоих коз не доит?

— Не! — усмехнулся чабан, погладил полоза. — Мой собак!

Семен на секунду задумался было, но ответил Петру:

— Откуда про молоко знают?.. Конечно, в сочинениях об этом должно быть… А только мы, мальчишки, что делали? Обмокнешь в молоко пальцы да к ужу. Уж в палец вцепится, думает, что дойка коровья, начнет сосать, и что же ты думаешь? Раздуется весь, присосется, а оторваться не может… Вот их таким манером нанижешь на все пальцы и идешь по деревне… Девчонки визжат, шарахаются, а мы за ними!.. А то змеюку положишь в карман, да к девкам, а сам семечки лускаешь… Дай, скажет, какая, подсолнушка! — Глянь на солнышко! — Вот, гляжу, — давай! — А ты побольше гляди! — Вот еще минуту гляжу, — давай! — Ну, когда заработала, — на, лезь в карман, тащи горсть!.. — Только она в карман, а там змея!.. Вот визгу!.. А одной сзади за ворот змею посадили, — с той родимчик сделался…

— Гм… Вот какой ты был! — покачал Петр головою. — Меня бы за такие дела отец… всю бы шкуру спустил!

— Мальчишки… что ж… Нам первое удовольствие было девке юбку задрать, да над головой завязать в узел… А то раз одной девке сонной мы змею за пазуху запустили, — вот с ней было!.. Цельный месяц — не меньше — без задних ног валялась!.. А то раз нашли мы в именьи цилиндр такой дубовый, от насоса, — здоровый совсем… Ну, что из него придумать? — Ребята, говорим, давай пушку из него делать! — Идет!.. Пороху у отцов, у братьев достали, — украли, просто, — фунта полтора, передок уперли с телеги, — это, значит, лафет… Мушку посадили… Да ведь что-о! Как нам подвезло-то: шнур достали… Значит, все честь-честью… Забили тряпками потужей с дульной части, а с казенной порох свой всыпали, — вывезли орудие на середку деревни как смерклось, шнур запалили, а сами, конечно, бежать… Ка-эк ахнет выстрел!.. Сколько там стекол к чертям!..

— И орудию вашу, небось, разорвало в клочья?

— Тут уж куда тебе орудие, куда лафет!.. Мы, конечно, по домам ходу!..

— Били, небось?

— За это, конечно, попало… А мы потом взяли да ночью по всей деревне трубы позабивали…

— Ну, а это ж зачем?

— Так себе… со зла…

Петр посмотрел на Семена продолжительно, так, точно в первый раз его увидел, и сказал с жаром: