Том 3. Письма и дневники - [133]
26 февраля/10 марта
Нет действия — без самобытности, нет самобытности — без самоуверенности. Самоуверенность независима от основания, твердости, которая всегда относительна и потому в степенях бесконечна и не имеет мерила, она не есть убеждение — она вера.
28 февраля/12 марта
Полная ясность мыслей, приведение их в слова необходимо.
1/13 марта
Все держится связью: как отдельная нота музыки не имеет значения, так и все отдельное относительно. Связь умственных способностей человека есть память. На памяти основана вся его личность.
2/14 марта
На чем основывается желание казаться? Это не что иное, как желание действовать непосредственно силою мысли, силою своего присутствия. Действие есть основное стремление вечной жизни, потому желание казаться — одно из необходимых и основных стремлений человека. Но истинное желание казаться должно состоять в том, чтобы казаться тем, что я есть, желание вполне выразиться, желание отражаться в других, как в верном зеркале. Иначе будет не желание выразиться, но лицемерие.
3/15 марта
Привычка мешает началу дела, привычка к окончанию .
4/16 марта
Главное свойство, предохраняющее систему от односторонности, есть ее естественность: естественная система есть та, которая обнажает всю личность человека. Высшая личность есть высшая всеестественность.
5/17 марта
В знаниях столько же важна стройность, сколько в выражении или быте.
6/18 марта
Сказанное слово необходимо имеет действие, уже потому только, что оно сказано. Ни один звук, ни одно движение не происходят даром.
7/19 марта
Одно из важнейших условий успешного самопонимания есть независимость от чужого мнения, оно же есть главное условие и действования на других.
8/20 марта
Счастлив, кто никогда не сомневался в верности своего мнения, когда ему что-нибудь покажется смешным или глупым. Кто имеет одно непогрешимое мерило всего внутреннего и внешнего.
9/21 марта
Горизонт понятий каждого — относительность. Есть, однако же, круг общий народу и веку: все, что выходит из этого круга, либо велико, возвышающе, либо несообразно, страшно. Борение — основное условие и само существо жизни. Чем живее борец чувствует, что сумеет все сила, тем добрее он борется, и успех борьбы не столько зависит от силы, сколько от уверенности в своей силе, в ее знании. Знание не что иное, как стройная система мыслей, нет знания без стройности. С самого начала жизни судьба дает человеку одно известное направление; его развитие лично, потому и система его знания (если оно действительно знание, то есть развито самобытно) необходимо должна иметь отпечаток личности.
10/22 марта
Пружина жизни человеческой — стремление выразиться, от средств зависит различие направлений и личное развитие страстей, от большей или меньшей ясности ума или чувства или совокупности обоих зависит добро или зло направления. Зло есть не что иное, как тьма, но ясное, а потому ложное видение. Можно сказать, что зло столько же противоречит уму, сколько чувству, следовательно, зло не что иное, как слабость, происходящая либо от темномыслия (не стройности, а потому и не дальновидности), либо от недостатка чувства (вялости существа вообще).
13/25 марта
Мысль точно так же современна выражению и точно так же <неразб.> тождественна, как всякая сущность и форма.
14/26 марта
Ни одно слово не пролетает без следа.
15/27 марта
Знание только тогда может существовать, когда оно развито изнутри и когда оно имеет форму, без которой вообще нет существования.
16/28 марта
Сомнение в натуре людей: они ищут опоры твердой и верят человеку твердо убежденному или верящему.
17/29 марта
Высшая и труднейшая задача философии суть общие места.
24 марта / 5 апреля
Беспокойность и даже нелепость в человеке — следствие бесцветности и вялости.
25 марта/6 апреля
Нет сердцевины между властью и между властностью.
11 июня
Четверг
Всякая сила предполагает предмет, на который она действует. Ум может действовать только над данными, перед ним находящимися. Если знание не неподвижно, если оно может увеличиваться или уменьшаться, то и число данных неопределенно и изменчиво. Если наше время идет вперед своим знаниям, то и число данных теперь перед нами больше, нежели было перед нашими предками несколько веков тому назад. А то, что выходит из пределов их данных, не должно ли было казаться им чудом или чем-то противоречащим здравому рассудку?
Если не сделаем бессмысленного предположения, что в нашу минуту время кончилось и замерло на одной недвижимой точке, то какое же право имеем мы наш здравый рассудок принимать за точку недвижную и, основываясь на нем, говорить положительно: это так, а не иначе, и иначе быть не может? Какое право смеяться над тем, что мы называем чудом? Чудо не есть ли только то, что выходит из предела наших данных?
***
С некоторого времени совершенно новая система нравственных наук, облеченная в форму религиозного исповедания, начала так быстро распространяться во Франции и некоторых с нею смежных государствах, что, без сомнения, займет очень важное место в умственной, а может быть, и политической истории XIX века. Оставляя до другого времени подробное рассмотрение бредней этой секты, мы довольствуемся сообщением кратких о ней известий, взятых нами из одного берлинского и одного лондонского журналов (Jahrb. d. wiss. Krit.; Examiner).
