«Невдалеке от Белева, над рекою Выркою, при впадении в нее Чермошны и Вязовин, стоит село Долбино, старинная вотчина рода Киреевских. Ровесница ее старины, древняя церковь одна высится ныне неизменным памятником прошлого» — так начиналась век тому назад одна из первых книг о жизни и трудах замечательного русского философа, православного христианина Ивана Васильевича Киреевского[1].
Наше повествование приходится начать иными словами: «Невдалеке от Белева, на крутом берегу речки Вырки стояло некогда село Долбино. Ныне лишь дымки, тянущиеся летним утром из нескольких домиков, свидетельствуют об обитаемости этих мест. Древняя Успенская церковь с чудотворной иконой Успения Пресвятой Богородицы, к которой стекалось в престольный праздник множество богомольцев, не высится более памятником прошлого. На другом берегу речки Вырки едва живые, давно не плодоносящие яблони указывают на то место, где некогда стояла старинная усадьба — родовое гнездо дворян Киреевских».
Иван Васильевич Киреевский принадлежал к одному из старинных дворянских родов Калужской губернии.
Имение Долбино в начале XVII в. было пожаловано Василию Семеновичу Киреевскому Царем Василием IV Ивановичем Шуйским и с тех пор неделимо переходило в наследство старшему сыну[2]. Отец И.В. Киреевского, Василий Иванович, как и многие его предки, поступил на военную службу, выбрав себе Острогожский легкоконный полк, но в 1795 г., двадцати двух лет от роду, вышел в отставку в звании ротмистра. В.И. Киреевский был хорошо образован, имел обширную библиотеку, занимался переводами с немецкого, увлекался естественны-ми науками, а более всего медициной. А.С. Хомяков, вспоминая о своей матери, происходившей тоже из рода Киреевских, говорил, что все лучшие представители екатерининского века были чем-то похожи «на суворовских солдат. Что-то в них свидетельствовало о силе неистасканной, неподавленной и самоуверенной. Была какая-то привычка к широким горизонтам мысли, редкая в людях времени позднейшего»[3]. О точности оценки Хомякова свидетельствует и самая жизнь Василия Ивановича Киреевского: «Из пятнадцати человек мужской комнатной прислуги шесть были грамотны и охотники до чтения…[4] Во время домовых богослужений, которые бывали очень часто (молебны, вечерни, всенощные, мефимоны и службы Страстной недели), они заменяли дьячков, читали и пели стройно старым напевом: нового Василий Иванович у себя не терпел, ни даже в церкви. <…> Вообще народу жилось весело, телесных наказаний никаких не было, ни батогов, ни розог. Главные наказания в Долбине были земные поклоны перед образом до 40 и более, смотря по вине… <…> Крестьяне были достаточны, многие зажиточны. Доказательством тому служит следующее обстоятельство. Продавалась деревня Ретюнь, смежная с Долбином. Выборные из Ретюни пришли к Василию Ивановичу: «Батюшка, купи нас, хотим быть твоими, а не иных чьих каких». — «Братцы, — сказал им Киреевский, — увеличивать свои поместья я не желаю; а сделать это в удовольствие вам не могу: у меня нет столько наличных денег». Чрез несколько дней ретюнские выборные пришли опять: «Добрый барин, возьми нас в свои, а денег у тебя не достает, мы внесем тебе своих. Хотим быть твоими». Василий Иванович купил Ретюнь. По вводе во владение крестьяне пригласили его к себе с молодою барынею на угощение, и сделали великолепное…»[5]
В 1805 г. В.И.Киреевский женился на дочери владельцев соседнего имения Петрищево, Авдотье Петровне Юшковой. По материнской линии она происходила из старинного рода Буниных и приходилась племянницей замечательному русскому поэту Василию Андреевичу Жуковскому. Мать Авдотьи Петровны, Варвара Афанасьевна, была крестной поэту, и его детские годы прошли под ее опекой. Двадцать второго марта 1806 г. в Москве у Авдотьи Петровны и Василия Ивановича Киреевских родился первый сын. Согласно двухвековой традиции его назвали Иваном[6]. Всего в семье было четверо детей: сыновья Иван и Петр и дочери Дарья (умершая в младенчестве) и Мария.
Во время нашествия Наполеона В.И. Киреевский устроил в одной из своих деревень, Киреевской Слободке, приют для семейств, бежавших от французов из Минска, Смоленска, Вязьмы и Дорогобужа. А в Орле Василий Иванович принял на свое содержание и лечение госпиталь, в котором находилось около девяноста раненых, русских и французов. Василий Иванович всячески заботился о телесном и душевном здоровье своих подопечных, стараясь возбудить в наполеоновских солдатах любовь к вере Христовой; ухаживая за ранеными, он заразился тифом. Умер Василий Иванович 1 ноября 1812 г., в день святых бессребреников и чудотворцев, врачей Космы и Дамиана Асийских. В.И. Киреевского похоронили на родине, в Успенской церкви села Долбина.
Вскоре после похорон осиротевшее семейство Киреевских уехало в Муратово, орловское имение Екатерины Афанасьевны Протасовой, тетки Авдотьи Петровны. В имении, кроме хозяйки, жили и две ее дочери: Саша, крестница Жуковского, вошедшая в русскую литературу в образе Светланы из его баллады, и Маша, к которой поэт пронес нежную и глубокую любовь через всю свою жизнь. Сам Жуковский жил по соседству, выстроив себе домик в деревеньке Холх. Муратове кое общество иногда отправлялось за сорок верст в имение Чернь, где жило семейство Плещеевых. Как раз в их орловском доме и размещался госпиталь, в котором провел свои последние часы В.И. Киреевский. В Муратове, среди близких ей людей, Авдотья Петровна отогрелась душой. Семилетний Ваня Киреевский прослыл в округе непревзойденным шахматистом: с ним не решался играть даже пленный генерал Шарль Август Бонами, живший у Плещеевых (бригада этого генерала захватила в битве при Бородине батарею Раевского).
