Том 3. Осада Бестерце. Зонт Святого Петра - [123]

— Запрягать?

— Еще не знаю. Эй, девушка! Что, барышня проснулась?

— Они уже завтракают в саду, — ответила стройная, как лань, служанка, которая несла кастрюлю с кипяченым молоком. — Пожалуйте сюда!

— В таком случае можешь запрягать, Янош.

Дюри нашел все общество под ореховым деревом за большим круглым каменным столом. Они уже кончили завтракать, и только мадам еще грызла поджаренный хлеб.

Его встретили смехом. Веронка шаловливо воскликнула:

— А вот и ранняя пташка!

— Я не согласен титуловать его ранней пташкой, — возразил Мравучан, — это скорее ко мне относится. Ведь я и не ложился, до самого утра мы картежничали. Бедняга Клемпа и сейчас еще спит с припечатанной бородой там, у стола.

— Хорошо ли так шутить? — укоризненно сказала госпожа Мравучан.

— Доброе утро! Доброе утро!

Все поздоровались с Дюри за руку, привстала и Веронка, шаловливо склонившись перед ним.

— Доброе утро, ранняя пташка! Доброе утро! Но что вы так на меня смотрите?

— Смотрю, — в замешательстве проговорил Дюри, не отрывая взгляда от красивого лица девушки, — как бы это сказать… как вы выросли!

— За одну-то ночь?

— Вчера вы еще были девочкой.

— Просто у вас в глазах рябило.

— У меня и сегодня рябит.

— Вы еще совсем сонный. Разве можно так поздно вставать?

Веселый озорной голосок, словно приятное щекотание, расшевелил Дюри, он пришел в прекрасное расположение духа, стал многословным, шутливо защищаясь от нападок Веронки.

— Я немного заспался, и сейчас бы еще спал, если б не постучал слуга. Хотя лучше бы ему подождать еще пять минут.

— В самом деле? — проговорила госпожа Мравучан. — Вам снился такой чудесный сон? Что прикажете? Кофе или холодное жаркое?

— Пожалуйста, кофе.

— Так вы нам не расскажете, что вам снилось?

— Во сне я женился. Вернее, дело дошло до сватовства.

— Ну и как? Отказ? — спросила Веронка, вытянув любопытную головку, которую сегодня делала еще прекраснее пышная корона из волос, украшенная ранней гвоздикой.

— Еще неизвестно, что произошло бы! Слуга разбудил меня в самый решающий момент.

— Ах так? А я уж было подумала, что не понравился добрый молодец красной девице, — сказала Веронка, переходя на сказочный стиль. — Как жаль, что теперь мы не сможем этого узнать!

— Клянусь, вы узнаете!

— Каким образом?

— Очень просто. Я вам скажу.

— Ах, оставьте! Ведь сны не продолжаются из ночи в ночь, как романы в газетах.

Дюри выпил кофе, закурил и с таинственным видом, обратив глаза к небу, шутливо произнес из облака дыма:

— Бывают и такие сны, вот увидите! А вы как спали?

Только этого и ждала госпожа Мравучан! Она тотчас ухватилась за тему и подробно расписала историю с кошкой, из-за которой Веронка не смела ночью раздеться.

Дюри представил себе эту прелестную сценку, и душа его восхитилась; Веронка смущалась и краснела, Мравучан хохотал, а его супруга не преминула сказать несколько поучительных слов, приличествующих опытной, пожилой женщине.

— И хорошее, голубка моя, нужно лишь в меру. Стыдливость тоже вредна, если ее больше, чем следует. Надо и к этому привыкать! А как же будет, когда вы замуж выйдете, сердечко мое? Вот заберется ваш муж в спальню и сам расшнурует вам лиф. Это ведь тоже вам предстоит.

— Ах, тетушка, тетушка! Что вы говорите, тетушка!

Веронка заткнула уши, вскочила и бросилась к кустам смородины. Крошечная веточка зацепилась за оборку юбки, дернула и оторвала ее.

Ну и кутерьма тут началась! Скорее иглу, нитку! Суматоху увеличивало то обстоятельство, что коляску Вибры уже подали. Две черные лошади нетерпеливо встряхивали гривами в упряжи с медными украшениями. Э-эх! Неплохое ремесло у стряпчего! (Молодой еще, а уже наврал себе этакую упряжку!)

Хватило дела госпоже Мравучан, да и всем ее домочадцам.

— Анка, быстрее заверни в салфетку окорок, что сварили на дорогу. А ты, Жужика, сбегай за хлебом! А может, у них нет ножа? А ну, поскорее принесите нож с роговой ручкой! Не положить ли в коляску немного сушеных фруктов? Приятно будет погрызть в дороге, особенно заграничной мадаме. А не положить ли в кружечку немного вареньица? Конечно, положить!

— Но, тетушка, тетушка! — отказывалась Веронка. — Ведь мы к обеду приедем домой!

— А если с вами что случится? Никогда нельзя знать заранее!

Добрая тетушка Мравучан вертелась, крутилась, словно колесо, — то побежит, то вернется, — а сам Мравучан всячески убеждал их остаться обедать, или если не обедать, то, по крайней мере, еще хоть на часок. В конце концов он начал вымаливать только полчаса, уверяя, что к этому времени проснется Клемпа, а зрелища, подобного этому, даже сам король не видывал.

Но ничего не помогло, они твердо решили ехать и уселись в маленькую славную бричку: дамы сзади, Дюри на сиденье кучера, повернувшись к ним так, что его колени касались колен Веронки…

Не знаю, что там может произойти, пока они доберутся до Глоговы.

— В Глогову! — приказал Дюри кучеру.

Янош щелкнул кнутом, лошади тронулись, но едва коляска выкатилась из ворот, как вслед, задыхаясь, бросилась госпожа Мравучан, крича во весь голос:

— Эй! эй! Остановитесь!

Коляска остановилась, дамы испуганно оглянулись: что там могло случиться? Но ничего не произошло, просто добрая Мравучан раскопала где-то в кладовке несколько целехоньких яблок; эти ревниво оберегавшиеся сокровища она принесла в переднике, и так как у дам на платьях не было карманов, нагрузила яблоками Дюри, приговаривая при этом: