Том 3 - [7]

Дон Лопе

Коль предчувствие не ложно,

Я останусь жив.

Донья Лаура

В мой дом

Мы сейчас вас отведем.

(Урбане и Толедо.)

Поднимайте! Осторожно!

(Дону Лопе.)

Возмещу я кровью сердца

Кровь, что вами пролита.

Дон Лопе

Ангельская доброта!

Толедо

Задал бы ворам я перца,

Будь я в этот миг при вас.

Дон Лопе

Знать, Толедо, не судьба нам

Побывать за океаном.

Толедо

До того ли нам сейчас?

Тут и без заморских стран

Треволнений всяких много.

Жизнь — опасная дорога,

Смерть — бездонный океан.

Урбана

(донье Лауре, тихо)

Безрассуден ваш порыв.

Будут сплетни.

Донья Лаура

Ну так что же?

Жизнь его стократ дороже.

Урбана

Капитан страсть как ревнив.

Сколько слуги-остолопы

Небылиц наговорят!

Донья Лаура

Он… двоюродный мой брат.

Дон Лопе

Донья Лаура!

Донья Лаура

Дон Лопе!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

НАБЕРЕЖНАЯ ГУАДАЛКИВИРА В СЕВИЛЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лусинда, переодетая цыганкой, Флорело.

Флорело

Уф!.. Итак, конец пути:

Набережная в Севилье.

Лусинда

Надо приложить усилья,

Чтобы здесь его найти.

Флорело

Повстречать, сеньора, тут

Дона Лопе вам нетрудно,

Хоть Севилья многолюдна:

Все к реке гулять идут.

А сегодня и тем паче:

Нынче наши корабли

Из Италии пришли,—

Нету зрелища богаче.

Раз уж написал в Медину

Он родителям своим

И в письме поведал им,

Как ножом был ранен в спину,

Здесь, на набережной где-то,

Встретясь с шайкою воров;

Раз Альберто жив-здоров,

И дон Лопе знает это,—

Значит, здесь он и остался,

Значит, ваша цель близка.

Разве только, что в войска

Он уже завербовался.

Лусинда

Я, Флорело, рождена

Под несчастною звездою.

Дни проходят чередою,

А на сердце — боль одна;

Боль, что ни на миг единый

Не дает легко вздохнуть

С той поры, как в дальний путь

Я пустилась из Медины.

Следую в цыганском платье

За возлюбленным своим,

Чтоб, неузнанная им,

Все о нем могла узнать я.

Но надежды нет мне в мире,

Я не верю ничему.

Пресловутому письму

Месяца уже четыре.

Или умер он давно,

Иль пустился в Новый Свет;

Разницы большой тут нет:

Смерть, разлука — все одно.

Флорело

Разве мог он, получив

От родителей посланье,

Продолжать свои скитанья?

Я уверен, что он жив.

Более того, замечу:

Коль предчувствия не лгут,

То сегодня же он тут

Попадется вам навстречу.

Лусинда

В день, когда песок, что ныне

Устилает берега,

Превратится в жемчуга;

В день, когда из ясной сини

Ливень золотой прольется;

В день, когда мы, взяв ведро,

Сможем черпать серебро,

Словно воду, из колодца;

В день, когда мы сможем брать

Угли голыми руками,

А река, что перед нами,

Потечет от моря вспять;

В день, когда, как флот Энея,

Корабли, что тут стоят,

Превратятся в рой наяд;[14]

В день, когда на каждой рее

Розы расцветут живые;

В день, когда диск солнца вдруг

Обновит извечный круг,

Встав на западе впервые;

В день, когда слетят с небес

Наземь звезды и планеты,—

Здесь, на набережной этой,

С ним я встречусь. В день чудес.

Флорело

Все устроит рок могучий.

Что в неведенье своем

Мы несбыточным зовем,

То подстраивает случай.

Здесь, как я уж говорил,

Встретишься с людьми любыми,

И не только что с живыми,—

С выходцами из могил.

Лусинда

Упования мои

Заблудились в дебрях горя.

В яростном житейском море,

Бросив руль своей ладьи,

На родные берега

Взором я гляжу усталым

И несусь, гонима шквалом,

В гавань своего врага.

Флорело

Не довольно ль маскарада?

Лусинда

Я не вижу в нем вреда.

Флорело

Что ж, пускай. Но уж тогда

Говорите так, как надо.

Лусинда

Если о любовной муке

Может рассказать цветок,

И луна, и мотылек,

Если скорбь есть в каждом звуке:

В диком реве водопада

И в журчании ручья,—

Может быть, смогу и я

Разговаривать как надо.

Хоть слова людские слабы,—

Грустной повестью своей

Из бесчувственных камней

Выжать слезы я могла бы.

Флорело

Я, сеньора, не о том.

Вы цыганкою одеты,

И должна одежда эта

Быть в согласье с языком.

Вы могли бы без труда

Здесь прослыть цыганкой истой,

Если бы не слишком чистый

Выговор. Вот в чем беда.

Лусинда

Ну, а нравится тебе

Вид мой?

Флорело

Вид? Он без изъяна.

Что ж, красавица гитана,

Погадай мне о судьбе.

Лусинда

Ручку мне позолоти,

Розанчик ты мой пригожий.

Флорело

Браво! Вот теперь — похоже.

Лусинда

Ну, тебе пора идти.

Я же здесь, в тени укромной,

Притаюсь.

Флорело

Да будет так.

Лусинда

О возлюбленный мой враг!

О дон Лопе вероломный!

Флорело уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Лусинда одна.

Лусинда

Свирепый ящер, обитатель Нила,

Умеет стонам подражать людским;

Стенаньем привлеченный пилигрим

Становится добычей крокодила.

Хоть я себя цыганкой обрядила,—

С египетским сородичем своим

Не сходна я: того, кто мной любим,

Притворной бы слезой не погубила.

Я — пилигрим любви. Пришла сюда

За ускользнувшим счастием в погоне.

Читать судьбу мне велено судьбой.

Твоя рука победою горда,

Но я по линиям ее ладони

Прочту свою победу над тобой.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Лусинда в глубине сцены, Фахардо, Кастельянос.

Фахардо

От нее мне столько мук,

Что теряю я терпенье.

Кастельянос

Да. Любовь и треволненья

Ходят об руку, мой друг.

Фахардо

И откуда принесло

К ней кузена?

Кастельянос

И какое

Выбрал место для постоя!

Вот уж правда — повезло!

Фахардо

Допускаю: был он ранен,

Но теперь здоров как бык.

Мне, скажу вам напрямик,

Этот случай очень странен.

Кастельянос

Бог весть, кто ему сеньора,

Вправду ли тут есть родство,

Но она спасла его,

Как Анджéлика — Медора.[15]

Фахардо

Пробудит во мне, клянусь,

Он неистовство Роланда.[16]

Слышно, здесь какой-то бандой

Был подколот этот гусь.