Том 3. Из дома вышел человек - [62]

А. Введенский

10–17 января 1932 г.

Протоколы допросов П. П. Калашникова

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1931 года Декабря мес. 12 дня я, уполномоченный СПО Бузников А. В., допрашивал в качестве обвиняем. гражданина Калашникова Петра Петровича и на первоначально предложенные вопросы он показал:

1. Фамилия Калашников

2. Имя, отчество Петр Петрович

3. Возраст (год рождения) 1893

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство) сын банковского служащего

5. Местожительство (постоянное и последнее) Петропавловская ул., д. № 4, кв. 36

6. Род занятий (последнее место службы и должность) занимаюсь рисованием таблиц, в прошлом научный сотрудник — биолог

7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и последнее время) холост

8. Имущественное положение (до и после революции, допрашиваемого и его родственников) заработок по частным заказам

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальная, где, когда и т. п.) высшее

10. Партийность и политические убеждения б/п

11. Сведения об общественной и революционной работе не вел

12. Сведения о прежней судимости (до Октябрьской революции, после нее) не судился

13. Служба у белых нет

Показания по существу дела — С 1928 года до последнего времени у меня на квартире (Петропавловская ул., д. № 4, кв. 36) собиралась антисоветская группа литераторов и художников, в основном работающая в области детской литературы, во главе которой стоял и идеологом которой являлся писатель Дан. Хармс. Большая часть творчества указанной группы литераторов по причинам политического характера не могла быть и не может быть напечатана издательствами, действующими в СССР. Ища путей опубликования для указанной части своего литературного творчества, названная группа систематически читала и распространяла в рукописном виде и перепечатанными на пишущей машинке свои не предназначенные для печати литературные произведения.

12/XII 1931.

Петр Калашников

Допросил <подпись> (Бузников А. В.)

(л. 87–88)

Конкретизируя и детализируя данные мною ранее показания об антисоветской группе литераторов, собирающейся у меня на квартире, показываю следующее.

В названную группу входили в основном литераторы, работающие в области детской литературы: Дан. Хармс, Введенский А. И., Бахтерев, Разумовский, Андроников И. Л.

Названные лица систематически посещали мою квартиру, где встречались с некоторыми лицами, одновременно систематически посещавшими мою квартиру, из которых могу назвать следующих: Биншток Михаил Львович, автор ряда ненапечатанных антисоветских произведений, худ. Воронич, Бруни Георгий Юльевич, Карпинский Михаил Валерьянович, Барт Бруно Германович, Бахта Ироида Генриховна и ряд других лиц, которые относятся враждебно к существующему в стране строю. На собраниях у меня читались вслух антисоветского характера литературные произведения, причем припоминаю, что заумные свои стихи читал Хармс, читал также Введенский, однажды читал Вагинов, сам я также читал свой роман «Эликсир старости» и стихи. Прочитываемые произведения подвергались обсуждению и анализу, причем я указывал Хармсу и Введенскому на опасность их творчества и возможность истолкования его как контрреволюционного. Одновременно на подобного рода собраниях велись политического характера беседы, во время которых критиковались с отрицательной точки зрения мероприятия правительства и партии, рассказывались антисоветского характера анекдоты, а также имели место прямые монархические высказывания.

Признаю, что та заумь, которую развивала в детской литературе названная мною антисоветская группа литераторов, враждебна задачам советского воспитания детей.

Петр Калашников

Допросил <подпись> (Бузников А. В.)

(л. 89 об. — 90 об.)

Я и окружающие меня, аналогично со мной настроенные интеллигенты, коих я перечислил частично в своих предыдущих показаниях, являлись питательной средой для антисоветской группы названных мной ранее литераторов во главе с Д. И. Хармсом. Термин «питательная среда» я употребляю здесь в том смысле, что Хармс и другие члены группы, встречаясь со мной и близкими мне людьми у меня на квартире, усваивали и укрепляли в себе враждебные современному политическому строю идеи, а с другой стороны, развивали и обосновывали при моей помощи характерную для них и вытекающую из их политических убеждений мистическую настроенность.

Я часто вел с Д. И. Хармсом политические беседы, в которых разновременно имел возможность изложить ему свою политическую платформу и убедиться в том, что мои политические взгляды разделяются в значительной степени Хармсом и другими членами группы. Эта моя политическая платформа, оформившаяся за годы революции и наиболее активизировавшаяся в последнее время, выросла из чувства оскорбленности, обиженности всей русской интеллигенции, которую последняя испытывает благодаря отношению к ней партии и Советской власти. Я убежден, что Советская власть угнетает русскую интеллигенцию, поскольку не дает развиваться внутреннему «я» интеллигента, насилует его волю, заставляя отказаться от самостоятельности его существования, от права на свободную, согласно мировоззренческим установкам, творческую деятельность всякого истинного интеллигента. Я враг подобного насилия, и это лежит в основе моего враждебного отношения к современному политическому строю.