Том 22. В мертвом безмолвии. Тайна сокровищ Магараджи. Расскажи это птичкам - [22]

Объятия его ослабли, хотя он все еще продолжал поддерживать девушку. Она перестала плакать, вытерла ладонью глаза, но не предприняла попытки освободиться из его рук.

— Что мы делаем, Люси? — сказал Калверт, сажая ее на диван. — Что происходит? Как нам вести себя дальше?

— Не знаю, — устало ответила она. — Но мне бы хотелось, чтобы восторжествовала справедливость.

— Мне бы тоже этого хотелось. Но все слишком подло и грязно. Эта зараза уже осквернила нас.

Взгляд Люси был полон смирения. Она доверилась ему, молила о защите, а он даже не знал, что предпринять. Только теперь Калверт понял, что Люси для него дороже всего: дороже его жизни и чести, дороже проблем добра и зла.

— Люси, так уж получилось, что мы должны пройти через все это. Но если вам страшно, разрешите, и я сделаю все сам.

Ее голос прозвучал тихо, как шелест:

— Я не смогу пойти против отца. Вы совсем его не знаете. Да, у него есть слабости, как и у любого человека. Но он не преступник. Он не может иметь ничего общего с тем, о чем вы говорили. Возможно, он поступил неправильно, купив картины Гроота. Но все остальное…

— Так вы все знаете! — с удивлением воскликнул Калверт.

— Он сам мне рассказал. Его мучит совесть.

Вдруг Люси вскочила и бросилась к двери. Калверт догнал ее, когда она была уже в коридоре. Он втащил ее обратно и повернул к себе лицом.

— Люси, я ничего не буду предпринимать, пока не поговорю с вашим отцом.

Она позволила себя обнять, и лицо Калверта вновь зарылось в ее волосы, свежий аромат которых пьянил лучше любого вина. Так они простояли несколько минут, а потом она с мольбой сказала:

— Отпустите. Я ухожу. Мне нужно домой.

Калверт еще пытался ее удержать, но Люси посмотрела на него с таким укором, что он сам распахнул дверь.

— Я вас провожу.

— Прошу вас, не надо.

Он под руку довел ее до лифта и там сказал:

— Завтра я приду к вашему отцу.

Лифт лязгнул, останавливаясь, а затем в его дверях показался Макс.

— Опусти, пожалуйста, мисс Бостон вниз, — сказал Калверт.

Она шагнула в кабину лифта. В бледном свете синей лампочки ее лицо было прекрасным и трагическим. Калверт понял, что вся копившаяся в нем любовь отныне и навечно принадлежит только ей.

Дверь лифта закрылась, и он медленно пополз вниз.

Глава 10

Дверной звонок в квартире Калверта ожил. Когда дверь открылась, через порог шагнул детектив Ходж собственной персоной.

— Узнаете? — жизнерадостно произнес он.

— Как будто только вчера виделись, — ответил Калверт.

— Проходил мимо и решил зайти. Как-никак суббота, и вы должны быть дома. Ничего новенького в нашем дельце не появилось?

— Я как раз завтракаю, — сказал Калверт. — Не составите компанию?

— С удовольствием.

— Положите пальто и шляпу куда-нибудь.

Сняв пальто, инспектор аккуратно сложил его пополам и только тогда повесил на спинку стула. За пальто последовала шляпа, все еще сохранившая первозданную свежесть. Затем Ходж разгладил усы, причесал редкие волосы, движением плеч поправил воротник и, подойдя к зеркалу, подтянул узел галстука. Наблюдавший за этими манипуляциями Калверт ухмыльнулся.

— Прошу на кухню.

Когда Ходж уселся за стол, Калверт налил ему кофе.

— Тосты будете?

— Нет, спасибо, только кофе. Есть какие-нибудь новости?

— Их сколько угодно. Вернулась и вновь ушла моя жена, я успел влюбиться, а шеф зол на меня, как черт.

— Меня интересует совсем не это. Как насчет того парня, что вломился в вашу квартиру? Выяснили, что он искал?

Калверт задумался. Новостей у него было хоть отбавляй. Может, сказать Ходжу о Грейс? Он бы помог ее выследить. Если она сразу не помчалась с распиской к Леонетти, значит, не торопится. Зная Грейс, он мог предугадать ее действия. Первое — она не клюнет сразу на предложение Леонетти. Второе — она попытается встретиться с Родом и Бостоном, чтобы набить цену. Третье — если ее привычки не изменились, она, скорее всего, будет спать до обеда… Если все рассказать, то детективу придется доверить очень многое. А главное — он может подставить под удар Люси. Нет, торопиться не стоит.

— Ничего нового не могу сказать, — почти искренне сокрушился Калверт. — Вам долить сливок?

— Так я и думал. Я не стал бы вас беспокоить, если бы не одно мое соображение.

— Какое именно?

— Почему между его приходом в этот дом и моментом проникновения в вашу квартиру прошло десять часов? Я не могу этого понять. А что вы думаете?

— Я не сыщик. Это ваша работа. Зачем отбирать чужой хлеб…

— Я сентиментальный человек. Это можно заметить даже по моему внешнему виду. — Ходж со скромной гордостью взглянул на булавку, украшавшую его галстук. — Правда, не похож на полицейского?

— Есть немного.

— Меня тронула эта история. Вернувшись домой, я погрузился в раздумья. Я даже не пошел вечером в кино, хоть и собирался. Я бился над этим вопросом почти два часа.

— Простите за то, что заставил вас потерять столько времени.

— Издеваетесь? — обиделся Ходж. — Но думаю, мой вывод будет для вас небезынтересен.

— Еще бы!

— Тот парень живет в этом доме, — довольный собой объявил Ходж.

Авторитет детектива в глазах Калверта сразу вырос. Неужели эта гениальная догадка и в самом деле его? Или Ходж узнал о Гастингсе? Нужно быть начеку.