Том 22. В мертвом безмолвии. Тайна сокровищ Магараджи. Расскажи это птичкам - [24]

— Конечно, — ответил Калверт, желая вызвать Рода на откровенность. — Не забывайте о расписке. Не будет меня, не будет и ее.

— Вы так уверены в этом? — загадочная улыбка появилась на лице Рода.

— Совершенно уверен. Пока расписка у меня, мне не о чем беспокоиться. Скажу больше — я вообще не собираюсь с ней расставаться.

— Это ваши проблемы, — губы Рода снова скривились. — А если я скажу, что эта расписка… — он многозначительно замолчал.

— Продолжайте.

Однако Род молчал, по-прежнему таинственно улыбаясь, и Калверт решил пойти ва-банк.

— Кстати, Гастингс посвятил меня во все подробности.

— Что? — Род непроизвольно дернулся.

— Теперь я знаю все. Я знаю и о ван дер Богле, и о картинах, и о том, почему вам так дорога расписка. Если бы я уже продал ее…

Род напрягся, его глаза сузились.

—.. но я не собираюсь с ней расставаться.

Род с облегчением вздохнул и сказал:

— Пусть расписка находится у вас, но прежнего значения она уже не имеет.

— Стараетесь сбить цену? Играете на понижение?

— Отнюдь, — ответил Род. — Я даже согласен купить ее по прежней цене, но только немедленно, потому что к концу недели… — он снова многозначительно умолк.

— Я вам не верю, — скрывая удовлетворение, сказал Калверт. — Она будет нужна вам и через неделю, и через год.

— Через неделю она утратит для нас любую ценность, — улыбка Рода стала прямо-таки зловещей. — Я сообщу вам об этом. Через Плайера.

— А как ваша рука? — Калверт не преминул нанести ответный удар.

— Ждет не дождется встречи с вашей физиономией. Скажите, чем вы так насолили Плайеру? Он вас патологически ненавидит.

— Ван дер Богля он, наверное, ненавидел не меньше, — Калверт взглянул прямо в глаза Роду. — Это у него профессиональное?

— Ван дер Богля он никогда не знал, — сказал Род, глядя в сторону. — А вот вы приводите его в бешенство.

— Не могу понять причину этого. Я очень милый парень, если, конечно, со мной познакомиться поближе.

— Не забывайте мои слова.

— Постараюсь. Буду держаться от Плайера подальше. Нельзя дружить с плохими мальчиками. Это и вам урок…

Темное облачко пробежало по лицу Рода — Калверт явно задел его больное место. Неожиданно для самого себя Калверт понял, что главный в этом деле не Род, не Бостон, а именно Плайер. Возможно, он приобрел власть над сообщниками благодаря своему жесткому и решительному характеру, а может быть, причина была в садистских наклонностях его души. Как бы то ни было, а Бостон и Род были скорее заложниками, чем хозяевами Плайера.

Люси, сидя на плюшевой банкетке, слушала словоизлияния Фрэнка Лазаруса, объяснявшего ей смысл одной из своих картин. Причем девушке он уделял внимания ничуть не больше, чем полотну.

— Продолжайте, Фрэнк, — сказал ему Калверт. — Не обращайте на меня внимания.

— Да вы ничего и не поймете из того, что я говорю, — он посмотрел на Гарри своими совиными глазами.

Картина называлась «Минотавр в межсезонье» и изображала нечто похожее на желчный пузырь на деревянном частоколе. Не обращая внимания на склонившегося над своей мазней Лазаруса, Калверт тихо шепнул Люси:

— Ваш отец вернулся?

Она отрицательно покачала головой.

— Я продолжаю, — сказал Лазарус. — Если вы, как и я, видите на картине отсутствие воздуха, то это уже не импрессионизм, а чистейшей воды метафизика. Да вы не слушаете меня!

— Я слушаю, Фрэнк, — мягко произнесла Люси.

— В сущности, душевное зрение присуще каждому настоящему художнику. Оно строго индивидуально…

— Вы не звонили в госпиталь? — спросил Калверт у Люси.

— Звонила, но в палате Гастингса нет телефона. Медицинская сестра обещала передать ему о моем звонке.

Вы опять не слушаете, — капризно произнес Лазарус.

— Извините. Мы действительно отвлеклись немного, — ответил Калверт и добавил шепотом: — Люси, отцу никто не звонил вчера вечером или сегодня утром?

— Не знаю, — она снова покачала головой. — Во всяком случае, сегодня не звонили.

Калверт положил свою ладонь на руку девушки, и она ответила ему быстрым, нервным пожатием.

— Художник — тонкий, чувствительный инструмент, — продолжал Лазарус. — Посредством этого инструмента природа выражает себя. Ощутите это, и вам не нужны будут никакие объяснения.

— Извините. Но мы опять не слушаем вас, — сказал Калверт.

— Я и сам вижу, — уныло произнес Лазарус.

Глава 11

Покинув галерею, Калверт в раздумье застыл на тротуаре в потоке пешеходов. Где сейчас искать жену? Нельзя обойти все отели, обзвонить всех друзей, старых и новых, посетить все бары…

Бесцельно, как неуправляемый корабль, он двинулся вперед, увлекаемый толпой. Может, позвонить в ее парикмахерский салон? Но он даже не знает его названия. Или поискать Грейс в том баре на Мэдисон-авеню, куда она нередко заходила на чашку кофе. Вдруг его осенило — Бенни Фэрис! Вот кто должен знать местонахождение Грейс.

Калверт вошел в телефонную будку и стал листать справочник. Но вскоре понял всю бесперспективность этого занятия. Какой смысл в поисках, если он даже не знает полного имени этого Бенни? В Манхэттенском телефонном справочнике не помещают уменьшительные имена.

Калверт вновь влился в поток пешеходов. На 8 авеню он зашел в аптеку и позвонил в «Бостон Галери». Поднявший трубку Лазарус сообщил, что Люси вышла выпить чашку кофе.