Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки - [186]

LII БОЛЬШАЯ ГОСПОДСКАЯ УСАДЬБА

СТАРЫЙ И МОЛОДОЙ ГОСПОДИН

Несколько лет тому назад жила в Вестеръётланде очень добрая и милая молодая учительница народной школы. Преподавала она толково и поддерживать в классе порядок умела. Дети так любили ее, что никогда не позволяли себе прийти в школу, не выучив уроков. Родители учеников тоже были очень ею довольны. И только один-единственный человек на свете никак не мог оценить ее по достоинству — это она сама. Она считала, что все люди умнее и способнее ее, и сокрушалась, что ей до них не дотянуться. Учительница прослужила уже несколько лет, когда школьный совет предложил ей поступить на учительские курсы кустарных промыслов в Неесе, чтобы потом она сама могла обучать детей работать не только головой, но и руками. Даже вообразить невозможно, до чего она перепугалась, когда все стали ее уговаривать согласиться. Неес находился неподалеку от ее школы, и она не раз проходила мимо красивого, величественного старинного поместья, где были эти летние курсы, о которых она слышала много хорошего. Там собирались учителя и учительницы со всей страны, чтобы обучаться разным кустарным ремеслам. Туда приезжали даже из-за границы! И она заранее знала, что ей будет страшно в таком большом незнакомом обществе; казалось, что она никогда не освоится среди этих избранных людей!

Но она не решилась отказать школьному совету и подала прошение. Ее приняли на курсы, и однажды, прекрасным июньским вечером, накануне того дня, когда должны были начаться занятия, уложив свои платья в небольшой саквояж, она отправилась в Неес. Сколько раз останавливалась она на дороге в нерешительности! Как ей хотелось очутиться подальше от этой усадьбы! Но в конце концов она все же пришла туда.

В Неесе царило большое оживление. Из разных мест прибывали сюда будущие слушатели курсов. В большом поместье им предоставляли виллы и торпы, где они должны были поселиться. Все чувствовали себя немного растерянно в непривычном окружении, но молодой учительнице казалось, как всегда, что никто не держится так неловко и странно, как она. Она до того сама себя запугала, что уже ничего не видела и не слышала. Ей и вправду пришлось нелегко. Учительнице отвели одну из комнат красивой виллы, где ей предстояло жить вместе с несколькими незнакомыми молодыми девушками, а ужинать она должна была с семьюдесятью совершенно чужими людьми. По одну сторону от нее сидел какой-то невысокий господин с желтоватым лицом, приехавший, должно быть, из Японии, по другую — учитель из Йокмокка. За длинными столами с первой же минуты завязалась оживленная беседа, раздавались шутки и смех. Прибывшие знакомились друг с другом, и только она, единственная из всех, не осмеливалась вымолвить ни слова.

На другое утро начались занятия. После утренней молитвы и пения директор рассказал немного о кустарных промыслах и о том, как чередуются часы занятий и отдыха на курсах. Потом, сама не зная как, она, с деревянным бруском в одной руке и с ножом в другой, очутилась перед столярным верстаком, где старый учитель ручного труда попытался научить ее выстругать подпорку для цветов.

Такой работы ей никогда прежде делать не приходилось, навыка у нее не было. А тут еще она так растерялась, что ничего не могла понять. Когда учитель отошел от нее, она опустила нож и брусок на верстак и только беспомощно смотрела на них.

Верстаки были расставлены по всей мастерской и слушатели весело принялись за работу. Кое-кто, знакомый со столярным ремеслом, подходил к ней, желая помочь. Но она не могла побороть свою скованность и не понимала, что ей советуют. Она стояла, с ужасом думая, что все вокруг видят, как странно и нелепо она себя ведет! От этой мысли несчастная молодая учительница совсем одеревенела.

Настало время завтрака, а после завтрака они снова приступили к работе. Директор прочитал лекцию, затем была гимнастика, и снова урок столярного ремесла. Потом сделали перерыв, когда слушатели обедали и пили кофе в большом солнечном зале собраний, а после обеда был снова ручной труд, затем урок пения, а под конец — игры на свежем воздухе. Молодая учительница целый день была в движении, ходила повсюду вместе со всеми, но по-прежнему испытывала чувство глубокого отчаяния.

Когда впоследствии она вспоминала первые дни, проведенные в Неесе, ей казалось, будто она бродила словно в тумане. Все было как бы затянуто темной, мрачной дымкой, и она просто не видела и не понимала, что творится вокруг. Так продолжалось целых два дня, но на третий к вечеру для нее, к счастью, началось просветление.

Когда они отужинали, один из учителей народной школы, уже немолодой и прежде не раз бывавший в Неесе, стал рассказывать новичкам, как возникли курсы кустарных промыслов. Молодая учительница сидела совсем близко от рассказчика и не могла не слышать его слов.

Он говорил о том, что Неес — очень старое поместье, большое и красивое. А было оно не лучше и не хуже других, пока старый хозяин, нынешний его владелец, не переселился туда. Человек он богатый и первые годы жизни в усадьбе посвятил себя тому, чтобы сделать господский дом и парк еще красивее и благоустроить жилища своих слуг. Но тут умерла его жена, а так как детей у них не было, старый господин, чувствуя себя порой одиноко в своей большой усадьбе, уговорил молодого племянника, сына сестры, которого очень любил, поселиться у него в Неесе.