Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки - [188]

Нельзя сказать, чтобы она сильно изменилась. Нет, она не стала смелей и решительней, но пришло ощущение радости и счастья. Все желали ей только добра, и, согретая добротой, она перестала так страдать от собственной робости. Когда курсы кончились и слушатели начали разъезжаться, как она завидовала тем, кто сумел высказать искреннюю благодарность старому и молодому господину, да к тому же еще красиво выразить свои чувства! Ей-то никогда на это не осмелиться!

Она вернулась домой, снова взялась за работу в школе и опять радовалась всему, чему радовалась обычно. Жила она, как известно, неподалеку от Нееса и могла ходить туда пешком, когда выдавалось свободное время. Сначала она часто так и делала. Между тем одни курсы сменялись другими, в усадьбе появлялись все новые и новые лица. И тогда к ней снова вернулась ее прежняя застенчивость, и она стала все более редкой гостьей в Неесе. Но время, которое она там провела, по-прежнему казалось ей самым лучшим в ее жизни.

Однажды весной она услышала, что старый господин из Нееса умер. И она вспомнила чудесное лето, которым наслаждалась в его усадьбе, и ей стало горько оттого, что она так его и не поблагодарила как следует. Ему, конечно, приходилось не раз выслушивать слова признательности и от знатных, и от простых людей. Но она была бы счастлива, если бы хоть коротко могла сказать ему, сколько он для нее сделал!

В Неесе занятия проходили точно так же, как и при жизни старого господина. Собственно говоря, он всю свою прекрасную усадьбу завещал курсам кустарных промыслов, а его племянник стоял у кормила и заправлял всеми делами.

Каждый раз, когда учительница приходила в Неес, она находила там что-нибудь новое. Теперь там были не только курсы кустарных промыслов; директор пожелал также возродить старинные народные обычаи, обряды и праздники с играми, плясками, пением и учредил курсы фольклора. Но в усадьбе все оставалось по-прежнему; слушателей, как и раньше, согревала доброта молодого хозяина, делавшего все, чтобы они были счастливы. А когда учителя разъезжались по Швеции и другим странам, возвращаясь к своим маленьким ученикам, то привозили с собой не только знания и умения, но и заряд радости труда.

Однажды в воскресенье, через несколько лет после смерти старого господина, учительница услыхала в церкви, будто директор курсов болен. Еще раньше она слышала, что в последнее время с ним не раз случались тяжелые сердечные приступы. Однако она не думала, что это опасно для жизни. Но на сей раз, видно, он был болен серьезно.

С той минуты, когда учительница услыхала о его болезни, она только и думала о том, что директор, как и его дядя, может умереть, а она так и не решится поблагодарить его. И она все ломала голову, как быть.

В воскресенье после обеда учительница обошла соседей и упросила их отпустить детей с ней в Неес: мол, она слышала, что директор курсов болен, и думает, что ему доставит радость, если к нему придут дети и споют ему несколько песен. Даже если они не успеют вернуться засветло, то вечера теперь лунные и, она думает, идти обратно будет нетрудно. Учительницу не покидало ощущение, что в Неес непременно надо пойти этим вечером. Она боялась, что на другой день будет уже поздно!

САГА О ВЕСТЕРЪЁТЛАНДЕ

Воскресенье, 9 октября

Дикие гуси покинули Бохуслен и к вечеру очутились на западе провинции Вестеръётланд. Они спали на болоте, а маленький Нильс Хольгерссон, спасаясь от сырости, решил пойти к насыпи у шоссейной дороги, пересекавшей болото. Забравшись туда, он как раз искал местечко поудобнее, где можно было бы выспаться, когда увидел, что по дороге движется небольшая толпа людей. То была молодая учительница, а с ней двенадцать-тринадцать детишек. Весело и задушевно беседуя, они шли, сбившись тесной стайкой вокруг учительницы. Мальчику очень захотелось пройтись с ними и послушать, о чем они говорят.

Сделать это было нетрудно; он слез с насыпи и побежал у самой обочины в тени, где его почти невозможно было разглядеть. А когда идет столько людей, шум шагов заглушает все остальное, и никто не мог расслышать, как хрустит гравий под его крошечными башмачками.

Желая подбодрить детей во время пути, учительница рассказывала им старинные предания. Она как раз закончила одну историю, когда к толпе присоединился и мальчик. Но дети стали сразу же просить, чтобы она рассказала еще что-нибудь.

— Слыхали вы о старом великане из Вестеръётланда, что переселился на остров, далеко-далеко в северном море? — спросила учительница.

Нет, такого дети не слыхали; и она начала новый рассказ.

— Однажды темной ночью, в бурю, один корабль потерпел кораблекрушение. Он разбился о прибрежные скалы у маленькой шхеры далеко-далеко в северном море. Из всего экипажа спаслись и выбрались на сушу лишь двое. Не мудрено, что они, промокшие до нитки и совсем окоченевшие, обрадовались, когда увидали на берегу, у самой воды, большой костер из бревен! Поспешили они к огню, думать не думая, что их может подстерегать опасность. Подошли они ближе и видят — сидит у костра страшный старик, да такой огромный и сильный, что и сомнения быть не может: он — из племени великанов.